Сет из Хада
Шрифт:
…До имения Ваанберита домчались быстро, как и обещал обретший имя Константин. Въехав в открытые настежь ворота, он лихо остановил лошадей рядом с несколькими экипажами, возле которых со скучными лицами прохлаждались сонные возницы. Взмыленные от бешеной гонки, лошади свирепо фыркнули на спрыгнувшего с козел Константина, который открыл дверцу экипажа и весело сказал:
— Прибыли, шеф!
И не добавил обычных слов о чьей-то матери, что казалось, если не чудом, то уж точно достойным удивления. Сет вышел из экипажа, разминая слегка
— Напои лошадей, и жди меня здесь. Смотри-ка, народу сколько! Так что, повнимательнее тут, и разговаривай поменьше, понял?
— Сделаем, шеф! А эти, видать, на поминки слетелись.
Не ответив ему, Сет двинулся навстречу выбежавшим из красивого дома слугам, заметившим прибытие еще одного гостя. Он думал о том, что Посмертный даже лицом как-то изменился. Всего-то имя взял нормальное, а какие метаморфозы!
Кивнув подошедшему к нему пожилому слуге, Сет спросил:
— Я могу видеть госпожу Ваанберит?
«Обращенный» поклонился, и печально произнес:
— Госпожа плохо себя чувствует но, если вы назовете свое имя, я доложу ей и, возможно, она примет вас.
— Старший следователь по особо тяжким грехам граф Раум, — Сету всегда казалось, что у его должности слишком длинное название но, к счастью, «обращенный» не стал просить его повторять.
Жестом пригласив следовать за ним, слуга быстро пошел к вновь открывшимся дверям большого дома, из которых вышли несколько знатных демонов. Среди них выделялись граф Драман, министр погоды и судейский Саклас. Драман взглянул на Сета и, кивнув, молча прошел мимо. Остальные демоны не удостоили Сета даже взгляда. Это было что-то новенькое — такого хамства судейские себе никогда не позволяли. Лишь Саклас, пройдя мимо Сета, вдруг неожиданно громко произнес, обращаясь к Драману:
— Кое-кому кажется, что они могут бесконечно творить беззаконие! Но это не так! Закон един для всех — будь ты хоть наследником, хоть самим Ушедшим!
И пошел дальше, сопровождаемый что-то забурчавшими судейскими.
«Что происходит?» — Подумал Сет, еле удержавшись от колкости, — «Или Метатрон прав, и конец уже близок?!»
Ничем не выдав своих мыслей, он прошел мимо склонившихся в поклоне «обращенных», и вошел в дом…
Вдова секретаря Танас Ваанберит приняла его сразу. Одетая во все белое по случаю траура, она не выглядела слишком уж разбитой горем. Но и сказать, что ее порадовала смерть мужа, отношения с которым с каждым веком становились все хуже и хуже, было бы неправильно. Все-таки, когда проживешь бок о бок пару тысячелетий, хочешь того или нет но, как заметила герцогиня Агварес, появляется привязанность и супруг, каким бы он ни был, становится родным, а часто и очень близким существом. Если память не изменяла Сету, Ваанберит с Танас прожили почти две тысячи лет, и ее черные круги под глазами красноречиво свидетельствовали, что его смерть была для нее не самым приятным событием.
— Госпожа Ваанберит, — Сет сочувственно наклонил голову, — примите мои соболезнования.
— Граф Раум, — голос Танас звучал ровно и спокойно, — спасибо, что пришли.
— Мне очень жаль, что так случилось.
— Спасибо, граф.
Сет кивнул, не зная, как приступить к вопросу, по которому он, собственно, и приехал. Затянувшуюся паузу прервала вдова.
— Я думаю, у вас есть ко мне какие-то вопросы, граф?
Сет еле заметно кивнул:
— Вы правы. Это самоубийство вызвало сомнения.
— И какие же?
Сет не мог понять тона, с каким был задан этот вопрос.
— Вы позволите задать вам несколько вопросов?
— Конечно, — Танас кивнула, — мне нечего скрывать.
— Вас они вряд ли коснутся, — Сет медленно покачал головой, — это касается обстоятельств его само… смерти.
— Я внимательно слушаю вас, граф.
— Хорошо. У меня несколько вопросов, поэтому заранее прошу простить меня, если какой-либо из них покажется вам бестактным.
— Спрашивайте, — разрешила Танас.
— Итак, ваш муж когда-нибудь говорил о том, что хочет покончить с собой?
Вдова еле заметно пожала плечами.
— Мне нет, но в последнее время у нас с ним были не такие уж близкие отношения, чтобы он захотел делиться со мной своими внутренними переживаниями.
— Вы не знаете, откуда он взять яд?
— Даже представить не могу, — Танас посмотрела на дверь, за которой раздавались приглушенные голоса, — мы никогда не держали дома таких вещей. Серик очень щепетильно относился к исполнению закона, и хранить дома запрещенные вещества ни за что не стал бы.
— Да, я тоже так думаю, — согласился Сет, — но не спросить об этом не мог.
— Я понимаю, — ответила Танас.
— Кстати, а где этот пузырек, в котором был яд? Я могу взглянуть на него?
— Нет, пузырек вместе с телом забрали его коллеги. Сразу же, как только я сюда приехала.
— Они объяснили, почему забирают тело?
— Да, кажется…, - вдова задумалась на мгновенье, — Эфиппас сказал, что нужно проверить, не была ли смерть насильственной, и забрали тело на эту, как ее…?
— Экспертизу? — Подсказал Сет.
— Да, правильно, — она кивнула, — на экспертизу. Мне тоже показалось немного странно, но я не стала спорить.
— А что именно?
Взглянув на Сета, вдова помолчала несколько секунд, словно собираясь с мыслями и, негромко произнесла:
— Ну, сначала они говорили, причем с такой уверенностью…, - Танас передернула плечами, — что это именно самоубийство, а потом, что, мол, нужно проверить, отчего именно он умер, да не было ли в том чьего-то злого умысла. Какая-то чушь!
— Да, нескладно как-то, — согласился Сет, — это сказал Эфиппас?
— И он, и Саклас, — вдова подняла голову и посмотрела Сету в глаза, — мне вообще показалось, что они ведут себя очень странно, но тогда я думала, что это просто шок от случившегося.
— Сейчас вы так не думаете? — Негромко спросил Сет.
Вдова посмотрела на него и, сбавив тон, произнесла:
— Надеюсь, ваша порядочность, граф, не позволит вам использовать против меня то, что я сейчас скажу?
— Разумеется, — ответил Сет.