Сет из Хада
Шрифт:
Опять же, его визит к графу Зель, у которого служил Жмуров. Конечно, Саргатанас мог придти, чтобы лично принести извинения за рекомендованного «обращенного», но Сет чувствовал, что это лишь видимая, официальная причина. И если на секунду предположить, что директор душа заговора против герцога Агвареса, то Зель вполне мог входить в число посвященных в это лиц. Хотя бы по той простой причине, что он принадлежал к тому же чертовому клану, что и Саргатанас, и к клану эосфоров относился с вежливой враждебностью.
Что же касается судейских, то их роль в этом деле была менее понятной, хотя совершенно ясно, что и Эфиппас и Саклас пытаются вести
Сет дотронулся до кармана, чувствуя твердую грань диадемы, и вспомнил слова Метатрона:
— Амулет твоей матери, обладает величайшей силой, о которой никто даже не подозревал, пока мы не смогли прочитать часть «Книги». И тебе нужно принять решение, от которого будет зависеть судьба не только вашего, но и нашего мира.
Тогда Сет не поверил его словам. Каким бы правильным и уступчивым не казался Метатрон, Сет ни на секунду не забывал, что перед ним сидит враг, который вряд ли будет стараться что-то сделать для Хада и его жителей. Но после разговора с консулом события начали развиваться с такой стремительностью, что Сет уже не очень понимал, кто сейчас хуже: «свой» Саргатанас или «чужой» Метатрон…
…Консул молча смотрел на Сета, с нетерпением ожидающего его ответа. Казалось, Серафим борется с самим собой, решая сложную задачу — спасти демона, в обмен на столь нужное ему согласие Сета. Пауза затянулась настолько, что Сет уже решил, что Метатрон не согласится, и сейчас пытается подобрать слова, чтобы его отказ не прозвучал слишком уж резко. Но он ошибся. Глубоко вздохнув, Метатрон негромко спросил:
— Давно он в таком состоянии?
— Не знаю, — Сет пожал плечами, — шарахнуло его вчера, но это уже не в первый раз, так что процесс мог начаться гораздо раньше.
— Хорошо, — кивнул консул, — едем. Я обещаю сделать все, что в моих силах, но хотел бы перед этим задать всего один вопрос.
— Да?
— Вопрос простой: не переменишь ли ты своего решения, если мне все же не удастся спасти его?
Сет взглянул в его светлые глаза и, кивнув, твердо ответил:
— Слово графа Раума.
Метатрон удовлетворенно кивнул в ответ.
— Этого достаточно…
Ехать в экипаже Сета Метатрон отказался, сославшись на некие дипломатические условности. Сет не стал настаивать. Подойдя к молчаливому Константину, во все глаза разглядывающего Метатрона, Сет негромко сказал ему:
— Константин, мы едем назад в клинику.
— А? — Словно только очнувшись, Константин повернулся к Сету, — Обратно?
— Да, — ответил Сет, — и быстрее, чем ехали сюда.
— Понял, — произнес повеселевший вдруг Посмертный, — будут вам
Сет не понял, причем здесь пересеченная местность и весь остальной, произнесенный Посмертным бред, но не стал переспрашивать. Забравшись в экипаж, он захлопнул дверцу, и крикнул:
— Гони!
А через секунду едва не ударился головой о заднюю стенку — Лошади с места взяли такой галоп, что Сет на мгновенье даже испугался, что возничий Метатрона не успеет за ними, но выглянув в окно, успокоился — на козлах экипажа Метатрона сидел такой же лихач, и их экипаж отставал совсем ненамного.
Гонка по городу продолжалась недолго — через десять минут оба экипажа уже стояли у ступенек, ведущих к входу в клинику, а Сет и Метатрон торопливо поднимались по ним, оставив Посмертного и другого лихача обсуждать прелести гонок по «пересеченной местности»…
Ксафан встретил обоих в той же палате, где его оставил Сет. Увидев Метатрона, старый демон кивнул ему, как старому знакомому и, указав на Хрона, сказал:
— Боюсь, вы опоздали. Он почти не дышит.
Метатрон порывисто подошел к койке, на которой лежал Хрон и, положив ему руку на грудь, тихо прошептал несколько слов. Сет и Ксафан молча наблюдали за его действиями. Некоторое время ничего не происходило, и Сет увидел, как хмурится Метатрон. Положив другую руку на лоб умирающего, он быстро проговорил непонятные слова, и Сет вдруг почувствовал, как потеплел воздух. Метатрон продолжал произносить незнакомые слова, водя одной рукой над грудью, а другой над головой Хрона. Внезапно грудь Хрона поднялась и, вынув из кармана какую-то склянку, Метатрон влил в открывшийся рот Хрона несколько капель тягучей, ярко-желтой жидкости. Раздалось бульканье, голова Хрона дернулась несколько раз, и Метатрон быстро влил еще несколько капель.
Сет напряженно смотрел на Хрона, грудь которого, то вздымалась, то опускалась. Метатрон продолжал говорить незнакомые слова, а температура воздуха в палате стала такой высокой, что Сет уже всерьез подумывал о том, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду. Переведя взгляд на молчаливого Ксафана, он заметил несколько блестящих капель, выступивших на сморщенном лбу старого лекаря. Почувствовав его взгляд, Ксафан посмотрел на Сета, но лишь покачал головой, как бы говоря, что не уверен в благополучном исходе.
Метатрон продолжал что-то бормотать себе под нос, и в какой-то момент показалось, что консул уже не осознает, где находится. Его речь становилась все более неразборчивой, а движения резкими, словно что-то мешало ему двигать руками. На лбу и лице консула блестели крупные капли пота, но он не замечал ничего, продолжая читать странные, непривычные для демонов заклинания. Тело Хрона послушно подчинялось движениям рук Серафима, приподнимаясь, когда он поднимал руки, и опускаясь под ними. Слышался переходящий, то в свист, то в тихое бульканье хрип, издаваемый глоткой умирающего демона, по которому совершенно невозможно было понять, умирает он или возвращается к жизни. Температура в палате была уже просто невыносимой. Не выдержав, Сет скинул с себя верхнюю одежду но, вспомнив о лежащей в кармане диадеме, не рискнул выпустить ее из рук. В который уже раз посмотрев на Ксафана, Сет подумал, что старый лекарь сильно нервничает. Раскрасневшись, то ли от нестерпимой жары, то ли от нервов, Ксафан не замечал градом катившегося по его лицу пота, неотрывно следя за действиями погрузившегося в медитативное состояние Метатрона.