Сеть
Шрифт:
Полина и Генри шли по городу. Их шаги непривычно гулко отражались от стен и хотелось ступать тише, будто они могли разбудить своими шагами неведомое зло. Над головой пролетел ворона и громко каркнула. Полина передернула плечами. Крик птицы показался ей настолько пронзительным, что вызвал легкий испуг. Раньше она непременно порадовалась бы этому звуку живой природы. Полина поняла, в чем суть изменений. Раньше, когда главной задачей Сети было устройство комфорта, люди принимали следящую функцию, как необходимый элемент, выясняющий потребности. Теперь эта функция принимала следящую роль, и хотя никто
Они шли к квартире Алексы Мориц. Маршрут был известен. Знакомой лоточницы, которая стояла напротив съемной квартиры, не было. Завтра у них должна была состояться встреча с человеком из СБ. Мориц знала его и доверяла полностью. Этот человек был на их стороне и как мог, помогал, используя служебные возможности. Он должен был изменить имена Полине и Генри, привязав к ним их ДНК. Это требовалось для того, чтобы попасть в район станции. Ограничение передвижения создало проблемы для желающих передвигаться по всей планете. Теперь на перелет, переезд или плавание, требовалось основание. Например, такое, как научная работа, или просто работа.
– Я знаешь, что подумала сейчас?
– Тишина в городе навела Полину на определенные мысли.
– Что?
– Филиппос может запустить по всем программам в Сети какую-нибудь вирусную штуку, чтобы повлиять на население.
– Для чего?
– Ты заметил, как стало безлюдно и тоскливо, я прям, чувствую, как тоска разливается по улицам и безысходность, хотя очевидных причин для этого нет?
– Я думал это только у меня и тебя тоже, из-за родителей. Нам есть от чего погрузиться в тоску.
– А люди где? Что если все население сейчас обработано? Сидят по домам, сами не знают, чего боятся, а потом им раз, и другую программу скинут, вместе с лицом Филиппоса, и на душе станет светло и радостно, и все, как собаки Павлова будут пускать слюну на Филиппоса.
– Да ты мастер строить теории заговора.
– Не без этого, но уж больно обстановка вокруг навевает на размышления.
– Надо и Блохина заодно найти и выкрасть, пусть он нашим сторонникам антивирус встроит в мозг.
– Не станет он работать на нас. Он на той стороне, на которой интереснее. Я для него катализатор процессов. Без меня у Филиппоса все пойдет слишком гладко.
– А ты не знаешь, Блохин себя программировал?
– Да, он говорил, что программировал, только не хочет, чтобы об этом знали.
– Я представляю, какие эксклюзивы он мог сделать для себя любимого.
– Я даже не хочу об этом думать. Если это так, то он просто забавляется нами. Его, якобы помощь и подсказки, могли быть просто способом сделать игру интереснее.
– Ладно, война план покажет.
Одни дошли до дома Мориц. Полина зафиксировала картинку на всех камерах в округе, чтобы зайти в дом незаметно. На кухне у Мориц нашлись зерна натурального кофе и засохший зефир. Во времена, когда готовка дома казалась дикостью на большее рассчитывать и не приходилось.
–
– Решил Генри.
– Не дай бог, провалимся на такой глупости.
– Студентам не привыкать перебиваться с хлеба на воду.
Утром пришел человек из СБ. Тучный, горбоносый, с глазами на выкате, лет сорока. Он назвался Этьеном, но Полина сразу поняла, что это его ненастоящее имя. Мужчина был неразговорчив, немного угрюм, но у него был такой цепкий взгляд, что Полина и Генри сразу почувствовали себя, как на допросе. Этьен принес собой дипломат, в котором оказался прибор отключающий Сеть. Полина поняла это по тому, как запищал в ухе ее аппарат. Она попробовала им управлять, но он отказался это делать.
– Парень, ты первый.
– Произнес Этьен глубоким басом.
– Поставь палец на красный круг.
Генри придавил подушкой указательного пальца слабо подсвечиваемый красный круг на миниатюрном приборе. Тонкая игла уколола в палец. Прошло несколько секунд, и круг загорелся зеленым.
– Теперь ты, Жан-Поль Дюпре. Химик-технолог нефтяной переработки.
– Дюпре.
– Генри попробовал на вкус чужую фамилию.
– Не забывай. С этого момента зови его только новым именем.
– Этьен обратился к Полине.
– Теперь, ты.
Полина поставила палец в круг, дождалась разрешающего зеленого сигнала.
– Готово. А вы, девушка, теперь Радмила Стоянович. Медик команды. Будьте предельно собраны. Не факт, что наш замысел останется нераскрытым. В случае провала...
– Этьен вынул из дипломата два кольца, - примерьте. В случае провала, провернуть внешнюю часть кольца относительно внутренней. Там миниатюрный передатчик и пьезоэлемент, чтобы запустить его. Я буду знать, что вы в опасности и приму некоторые меры.
– Очень надеюсь, что до этого не дойдет.
– Полина примерила кольцо и посмотрела, как оно сидит на пальце.
– Мило.
Генри усмехнулся, приняв это за намек. Этьен поднялся и закрыл дипломат.
– Удачи вам, и помните, что Сеть не будет видеть ваших настоящих лиц в течение двух недель, ровно триста тридцать шесть часов.
– Спасибо вам, Этьен.
– Поблагодарила Полина.
Генри подал руку мужчине и тот пожал ее.
– Без вас мы рисковали бы намного сильнее. Большое спасибо за помощь.
– Привет Мориц и берегите себя. Провожать не надо.
Этьен вышел за дверь, и через несколько секунд снова заработала Сеть. Полина выглянула в окно усиленным зрением, пробежалась по окнам напротив и по улице, насколько хватало видимости. Там было все так же пустынно. Одинокие шаги агента СБ метались между стен. Они стихли, когда начался частый и мелкий дождь. Стало совсем хмуро.
– Жан-Поль, пойдем в «Кормушку»? Что-то на зефирки смотреть не хочется.
– Хорошо, Радмила Стоянович, как скажете.
– Генри сжал ладонь в кулак и посмотрел на свое кольцо.
– Это будет очень скоротечный брак между вымышленными гражданами.
Через день, в порту Сен-Назера, они вошли в состав команды быстроходного белоснежного красавца, судна для надводного и подводного плавания. Проверка прошла отлично, Полина поняла это по информационным потокам. Корабль вышел в Атлантику и взял курс на север.