Сети на дракона
Шрифт:
— Ты забыл, Тив, на драконов не действует человеческая магия. Незачем продлять несуществующий морок.
— И тем не менее, — возразил мужчина. Остановился и, поймав взгляд Леяры, осторожно погладил ее по щеке, будто успокаивая. — Отец видел морок на тебе. Влияние человеческой магии. А он никогда не ошибается в таких вещах. Думаю, кто-то из врагов твоей семьи нашел последний уцелевший артефакт-преобразователь и использует его.
— Это невозможно! — выпалила драконица и тут же осеклась, раздумывая, надо ли Тивою знать истинное положение дел. Сердце снова забегало белкой, только
— Почему? — в глазах мужа сверкнуло любопытство. — Откуда такая уверенность?
Леяре стало не по себе. Позволено ли ей поведать мужу семейную тайну? Вздохнула и решила рассказать правду до конца, все равно уже навела на подозрения.
— Последний преобразователь у Майрана, в сокровищнице правителей, — сдалась Леяра и, не желая больше смотреть Тивою в глаза, двинулась дальше по туннелю. — Отец не просто так нападал на кочевников смерти, не просто так выпотрошил как утку храм Черного бога. Он искал именно артефакт, говорил, что никто не должен иметь власть над драконами, кроме них самих. В итоге мы без крыльев, но преобразователь у нас.
— Ты уверена? — прищурился супруг, ускоряясь.
— На сокровищнице старое заклинание, — пояснила Леяра, — посторонний туда просто не зайдет, только драконы нашей крови.
— А если кто-то из ваших подменил его? — не желал сдаваться Тивой, — заметили бы?
— Сейчас — нет, — покачала головой драконица, — мы же лишены магии и не можем понять, есть она у предмета или нет, — прищурилась, будто припоминая: — Разве что Майран в состоянии, у него остались какие-то крупицы.
— То есть все сходится на Майране? — нахмурился наследник ловчих.
— Получается, да… — протянула Леяра, — ну или на отце. Но не думаю, что он отдал кому-то с таким трудом отвоеванный артефакт. Мне вообще больше верится в то, что люди создали новый…
— Вряд ли, — покачал головой Тивой. — Слишком трудно. Я бы не решился, — набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: — Скажи, а вы с братом ладите?
Леяра вздохнула. Прямо не поход к ловчим, а дорога откровений!
— У нас тридцать лет разница! — повторила она давно известное, надеясь, что этого достаточно, чтобы внести ясность. — Когда я родилась, он был уже взрослым мужчиной. Кроме отца и золотой масти, у нас нет ничего общего. Пока у братца не было своей семьи, он относился ко мне как к игрушке, а после женитьбы на его синей подружке и это пропало.
— А чем плоха синяя подружка?
— Тем, что она синяя! — Леяра посмотрела на мужа, как на идиота, а потом спохватилась и поспешила пояснить. — Масть — это показатель магических возможностей: золотые — самые сильные, следом белые, потом синие, изумрудные, красные, рыжие, серые и черные, сила пятнистых определяется цветом пятен. Ходят слухи, что однажды среди черных воплотится бог, но по мне это сказки, не больше. Пару стараются подобрать близкой масти по одной лишь причине — жизнь с супругом, серьезно превосходящим по силе, укорачивает время слабого. Про рождение детей и говорить нечего.
Драконица остановилась и кинула взгляд на мужа. Обычно посторонних мало интересовали сложности крылатых. Но судя по проступившей морщинке между бровями, Тивой внимательно
— Отец был силен настолько, что даже золотая не выдержала его долго. Про мою белую мать и говорить нечего, — Леяра вздохнула: — Я ее не помню толком. Майран ничем ему не уступает. И при таких данных взял себе синюю самку!
— Так чем она плоха-то? — будто проснулся Тивой. — Жива, уже хорошо.
— Нет! У синих самок есть особенность: они выдерживают любого самца рядом, но дети крайне редко наследуют цвет отца. У Майрана семеро мальчишек, а золотой только младший, — Леяра хмыкнула и состроила рожицу: — и неясно еще, получится ли из него что-то дельное! Майран серьезно подпортил породу. А отец так и не простил ему этой свадьбы.
— Ах вот как, — закивал Тивой и открыл рот добавить еще что-то, но не успел.
Стены туннеля содрогнулись и пошли трещинами.
— Я его держу, — поспешил успокоить супругу наследник ловчих. — Нас, кажется, атакуют.
Леяра застыла, не в силах тронуться с места, в голову пришла жуткая мысль: сейчас камни вокруг расплющат их как гусениц.
Тивой очнулся быстрее: закинул жену на плечо, как мешок с добром, и побежал дальше по туннелю.
— Сейчас отыщу удобное место и выйдем отсюда, — предупредил торопливо и сбивчиво.
Леяра не ответила. Ее трясло мелкой дрожью. Воздух в проходе нагрелся и обжигал при каждом вздохе. Одежда казалась тесной, в горле пересохло, а из груди рвался беззвучный стон. У стен словно появились руки, и они больно хватали драконицу, угрожая навсегда похоронить ее в своих недрах.
Прежде никогда не видела, как открывают туннель посреди дороги. Слышала, что сильные маги могут перенаправить выстроенный проход в пространстве, но не верила. Слишком много опасностей таило в себе такое изменение маршрута. Приходилось на время отпустить старый туннель и быстро, так, чтобы тот не вышел из-под контроля, пристроить к нему еще один. И это при том, что понять, где находишься, изнутри невозможно.
Затаила дыхание, стоило только Тивою поставить ее на ноги. Сейчас главное — не отвлекать мага. Осторожно обняла мужа со спины — так было спокойнее, если вдруг старый туннель начнет схлопываться, супруга он погубит в последнюю очередь. Наследник ловчих потирал браслет и шептал что-то нечленораздельное. Почти не дышал. Леяра прижалась ухом к его лопатке и прислушалась к биению сердца. Прикрыла глаза. Знакомый ритм внушал уверенность, что все будет хорошо.
Невнятные фразы и едкий дым, резкая вспышка и накрывшая пространство вокруг тьма. Драконица сильнее прижалась к теплой крепкой спине ловчего. Страх перед туннелем поборол даже воспоминания о противной ночи с Грегором. Сейчас, обнимая мужчину, Леяра искала защиты.
Тивой выкрикнул в темноту несколько слов. Браслет ответил невыносимо яркой вспышкой. А затем перед глазами, будто сделанный из бумаги, развернулся другой туннель. Треугольные камни, переползая с места на место, словно в причудливом механизме, расширяли и укрепляли проход. Наследник ловчих развернулся к жене и подхватил ее на руки. Не так, как до этого, скорее как мужчина несет в спальню желанную женщину.