Сети
Шрифт:
Морган фыркнул. Материнское выражение.
– Ты настолько хорошо его знаешь, чтобы судить?
– Он вор и лжец. – Имандра повернулась к нему задом. – Потри спину.
– Он делал это ради друга, от которого все отреклись.
– Ха! С чего это он так проникся к предателю?
Морган стегнул сестру мочалкой по блестящей загорелой ягодице.
– Наверное, тот тайком нарезал ему резьбу в заднице. Спроси мамусика. Она у нас кладезь сплетен.
– Сбежать к дикарям. До чего глупый поступок! Почему он не ушел в Храм? Местечко как раз для свихнутых отщепенцев.
– Приглядывай
Имандра крутанула пальцем у виска. Помолчала, а потом недовольно буркнула:
– Фу! Набрал одних старперов.
– Неправда. Равену тридцать два.
– Он женат.
– Насколько я понял, для тебя это не помеха. И ты же переключилась на девушек.
– С нами девушек не будет.
– Тогда придется довольствоваться казначеем.
– Идиот! – взвизгнула Имандра. – Он мне в дедушки годится!
– Вот припрет тебя в дороге, и посмотрим, кто идиот. Кстати, чем не вариант для замужества? Холостой, состоятельный, умный, опытный. От Керна избавишься. Я бы на твоем месте подумал. – Злорадно посмеиваясь, Морган отвернулся от летящих в лицо мыльных брызг, а потом позволил сестре вспомнить детство – вцепиться в волосы и несколько раз макнуть себя головой в воду.
Когда они натянули одежду на распаренные и расслабленные горячим душем тела, от солнца осталось лишь бледно-оранжевое зарево над далекими синими сопками. Предложение прогуляться в штаб Имандра отвергла. Первый месяц в отряде, а соображает: незачем лишний раз мелькать перед глазами у верховного начальства. Морган не стал настаивать, хотя ему страшно не хотелось являться к Илласу без поддержки, пусть и символической. Сомнения в благонадежности Арра стер болезненный страх потерять его. Ноги слабели и спотыкались о камни, когда Морган пытался предугадать реакцию Илласа на его новоиспеченного напарника.
Несмотря на поздний час, в штабе царило оживление. Любитель ночных бдений собрал всех командиров с советниками, чьи отряды не в рейде. Появление Моргана прервало дебаты, был ли Иштван знаком с Ванандом Зааром. Наступившая моментально тишина впилась в Моргана десятью парами глаз. Большой овальный стол ломился от кружек с оздоровительным пойлом и кип рапортов. Кое у кого Морган заметил листы, исписанные его почерком. Физиономия Илласа напоминала небо перед ураганом. Он кивнул на свободную табуретку:
– Передай ребятам фантом Иштвана.
Обычная процедура при розыске. То же самое Морган должен будет проделывать в Браголлаке, встречая местные отряды. А Иллас завтра разошлет гонцов, чтобы они передали образ Иштвана другим общинам. Морган открылся. Чувствуя себя куском мяса, разрываемым стаей голодных собак, ярко нарисовал в воображении лицо, увиденное в Манне Марго. Чья-то рука вытянула из стопки чистый с одной стороны лист и начала набрасывать карандашом портрет. Любопытно, какие дары Иллас пообещал каждому из них за уничтожение злодея? Не
«Колесо закрутилось», – думал он, на ходу скатывая в трубочку полученные от Илласа карты и список осведомителей. С завтрашнего дня все начнут носиться как угорелые. Полузабытую Ледяшку захлестнет новая волна паломничеств. Через неделю от Иштвановых сооружений не останется и следа. Молодняк перетащит сюда все до последнего гвоздя. Ветряки на длинных ножках вызовут массовое помешательство, и тут дело не ограничится разбитыми носами.
Имандра с матерью ворковали на лавочке у очага. Ужинать еще не начали. Ждут его. Морган уселся напротив. Имандра улыбнулась, мать поджала губы, сняла крышки с тарелок с пшеничными булочками, зеленью и печеным омулем. Любимая дочь впервые надолго покидает дом. А кто виноват? Он, злостный разрушитель семейной идиллии.
«Мне так же больно, как и тебе, мама. Но что я могу сделать? Таковы правила. Их придумали не мы с тобой. Мы лишь крохотные винтики в этом огромном колесе».
Чтобы не смотреть на мать – и без нее тошно, – Морган уткнулся в список осведомителей. Имандра тотчас схватила свою миску и перебежала к нему.
– Ветер меняется, – прочла она. – Не перевертит ли за ночь погоду. Жаль, колокольня низковата – глянуть бы, что там надвигается из-за горизонта. Рассвет даст ответ. – Что за чушь? Иллас баллады сочиняет?
– Якорь, – буркнул Морган.
– Чего?
Он проглотил то, что жевал.
– Я объяснял тебе дважды! Кодовая фраза! Забитая в мозги Повешенным! В ответ на которую они выдают нам новости о технических новинках! А нижняя строка, про рассвет, – отзыв, также забитый им в мозги, который они произносят в подтверждение готовности к диалогу. В каждом регионе якорь свой. В Браголлаке такой.
– Потише! – вступилась за Имандру мать. – Ты глухой, что ли? Плохо объяснял.
– А матерные якоря бывают? – невинно поинтересовалась Имандра.
Знает, что при матери ей не влетит. Морган сложил листок и хлопнул им сестре по носу.
– Вряд ли. Их слишком легко подобрать.
Искать человека по внешности и имени… Так разыскивает преступников гвардия порядка и редко когда находит. Иштван наверняка изменил прическу. И имя – не фальшивое ли оно? Сомнения вызывает и сам Браголлак. Если даже имя, или его часть, настоящее… Сколько Иштванов и Краусхофферов в Браголлаке? Десятки? Сотни? Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Милость Богов – единственное, на что можно рассчитывать. Радует одно: отряд будет предоставлен самому себе, а Морган – отделен от материнских претензий и всевидящего ока Илласа вратами, жаль, без доблестной компании во главе с Тайнером.