Сеульский Подражатель
Шрифт:
– Вы сожалеете об этом? – спросила Хан Чжису безэмоционально.
Ким Хён повернул голову и посмотрел в окно. Уже стемнело.
Он так и не ответил. Дверь больничной палаты осторожно открыли. Полицейский Чой, охранявший снаружи, зашел с проверкой в палату перед сменой караула. Чой Чжонхо держал одну руку в оттопыренном кармане своей униформы. Хан Чжису могла сказать, что было в этом кармане, даже не глядя. Встретившись взглядом с Хан Чжису, полицейский Чой вытащил руку из кармана и отдал честь.
– Стало так тихо, что я решил проверить. Скоро
– Спасибо.
Детектив Хан подняла руку. Дверь закрылась. Неловкое молчание продолжалось. Хан Чжису постукивала пальцами по клавиатуре ноутбука, формулируя в голове следующий вопрос. Ким Хён смотрел на девушку.
Она задала вопрос лишенным эмоций голосом:
– Почему вы вернулись на место четвертого убийства?
Ким Хён покинул место происшествия после поджога, но по какой-то причине вернулся, где его и нашли без сознания. Здесь у следствия был пробел, который надо было заполнить. Они не знали, чем занимался Ким Хён в этот промежуток времени.
– Серия убийств должна была завершиться после последнего убийства.
В его словах была логика. Было ли это правдой, непонятно, но это казалось правдоподобным. Сейчас это было важнее.
– Вы хотите сказать, что вернулись на место происшествия, чтобы убить О Чжонтэ, который пытался сбежать?
– Да, верно.
– То есть вы находились рядом с местом происшествия после того, как устроили поджог. Откуда вы смотрели?
– Я был в комнате.
– Есть кадры, снятые системой видеонаблюдения магазина в момент начала пожара.
– Ой, я ошибся. Во сне я всегда был там.
Сон, представлявший собой смесь реальных фактов и ложных воспоминаний, казалось, запутал его еще больше.
– Итак, вы наблюдали снаружи?
– Да, снаружи.
– Вы видели, как О Чжонтэ пытается сбежать через окно, и вернулись на место происшествия, чтобы убить его, верно?
– Да, верно.
– Вы дрались с О Чжонтэ после того, как вернулись?
– Как бы лучше объяснить? – спросил он в ответ.
– Давайте предположим, что вы подрались. Помимо ожогов, у вас было легкое сотрясение мозга и ушибы, – холодно ответила Хан Чжису.
– Хорошо. Мы подрались, во время драки огонь перекинулся на меня. И я потерял сознание, наглотавшись дыма. Что произошло после этого, следователи знают лучше меня.
– Ладно. Я оставлю все, как есть, – сказала она и закрыла ноутбук.
Ким Хён уже не смотрел нее, а сосредоточился на чем-то за ее спиной.
– Тело моей дочери… сильно пострадало? – спросил он.
Хан Чжису чуть не уронила ноутбук, пытаясь убрать его в сумку. Ее сердце колотилось, а руки дрожали. Она надеялась, что он никогда не задаст этот вопрос, но, наверное, он не мог его не задать. Она намеренно выпустила из рук ноутбук, и он упал на пол, ударив ее по ноге. Физическая боль ее немного отрезвила.
Детектив Хан выиграла немного времени, притворившись, что проверяет свой ноутбук.
– Прости, что ты сказал?
– Я переживал, что она не приходит ко мне даже во сне, потому что ее тело было так сильно повреждено.
Хан
– Огонь… Одна комната в караоке-баре сгорела полностью, и огонь перебросился в коридор. Она смогла убежать от огня, но не избежать дыма. Девочка задохнулась…
Это была ложь. Огонь спалил одну комнату караоке-бара и быстро распространился по всему подвалу. Никто даже не успел хоть что-то предпринять. А от тела ребенка осталось всего несколько фрагментов костей.
– Слава богу. Теперь мне будет спокойнее.
Его улыбку исказил ожог, протянувшийся от щеки к шее. Хан Чжису спрятала руки под бедра, чтобы скрыть, как они трясутся. Она думала, что, заметив это, он может обо всем догадаться. На ее лбу выступил пот.
– Ты, похоже, плохо себя чувствуешь. Нам лучше закончить завтра.
– Увидимся завтра.
Хан Чжису встала. Ее ноги дрожали, но она собралась с силами и сделала шаг. Покалывание в ногах ощущалось так, будто по ним бежит электричество. Когда она сделала еще один шаг, он сказал:
– Ты спрашивала, сожалею ли я об этом. Нет, я не жалею. Хотя это и не может вернуть мою дочь.
Похоже, он не собирался отказываться от своего заявления. Казалось, что, отомстив за смерть своей дочери, он завершил все свои земные дела.
– Я знаю, – ответила Хан Чжису. Было очень трудно стоять на месте. Ей не терпелось выйти из больничной палаты.
– И… Спасибо, что соврала мне.
Хан Чжису так споткнулась, что у нее подогнулись колени. Он это заметил? Ей не хватило смелости развернуться и посмотреть ему в глаза.
– Спасибо, что сказала, что мой ребенок не сильно страдал. Если бы я услышал правду, я бы десятки тысяч раз представлял это в своей голове, и врата ада открылись бы по-настоящему.
Хан Чжису открыла дверь больничной палаты и вышла. Полицейский Со, только заступивший на смену, встал и отдал честь. Детектив Хан подняла руку в знак приветствия и поспешила прочь из больничной палаты. Она с облегчением выдохнула. Ким Хён так и не заметил ее настоящей лжи. У профессора криминальной психологии, ставшего серийным убийцей, не было дочери, погибшей в пожаре. Ей удалось его обмануть.
Ему снился сон.
Он был похож на сон, который снился ему в прошлый раз. Однако на этот раз он понимал, что спит. Может быть, это осознанный сон? Во сне кто-то схватил горящего О Чжонтэ и швырнул его на пол. А потом он увидел, как тот забирается на него сверху и держит обеими руками. Ли Суин закричал, и мужчина, прижимавший О Чжонтэ к полу, посмотрел на него.
Он увидел белозубую улыбку мужчины.
Это было странно даже для сна. Если он сам удерживал О Чжонтэ, то как же он мог смотреть в глаза человеку, сидящему на нем? Инспектор Ли решил, что во сне он искажает факты и представляет их такими, какими хотел бы их видеть. Мужчина исчез, а сам Ли Суин ворвался и накрыл горящего О Чжонтэ одеялом.