Севастополь
Шрифт:
И несильно постучал ногой по каменному полу. Только сейчас Книжник увидел в полу припорошенную пылью круглую решетку. Под ней виднелась дыра – что-то вроде канализационного колодца.
Опустившись на колени и заглянув туда, Книжник удивленно хмыкнул: прямо на него, задрав голову, изумленно таращился Слава.
Глава 7
Дальняя окраина
Если бы Книжника сейчас спросили, как им удалось выбраться из бесконечного лабиринта пещер древнего Инкерманского монастыря, он лишь промычал бы в ответ что-то бессвязное. Все это походило на затянутый вязкий ночной кошмар,
Сейчас же, вновь оказавшись на открытом пространстве, окруженный бесконечным простором, дыша густым крымским воздухом, он не хотел ни о чем думать. Тем более что за него думали Зигфрид и Слава, отыскавшие такое место для привала, к которому уже не подберешься так, как это случилось прошлой ночью. Отсюда, с небольшого холма открывался неплохой обзор, и зарождающийся рассвет добавлял в пейзаж величественной, мрачной тайны.
Кэт возились со Славой – обрабатывала его рану на голени. Все-таки он умудрился поймать стрелу от стражей-монахов, когда его вытаскивали из кельи. Хорошо, стрела кость не задела, и можно было ограничиться живун-травой и перевязкой. Впрочем, Кэт придала процессу столько важности, что сам пациент неловко заерзал. По всему было видно, что Кэт положила на парня глаз. Книжник же с удивлением заметил хмурые взгляды, которые бросал на весь этот ритуал Зигфрид. Неужто бывалый воин ревновал?
– Как они умудрились нас скрутить? – сокрушался Слава. – У меня же сон чуткий, ко мне и крыса не подберется.
– Та же история, – усмехнулся Зигфрид. – Но, видать, воздух у вас хороший, оттого и сон богатырский.
– Дыму они напустили какого-то, – сообщила Кэт. – У меня на эти штуки чутье – степняки тоже травами дурманить умеют. Я как запах почуяла, сразу в сторону отползла, прямо под ногами у бесноватых. Смотрю – а у них такие большие меха, гармошкой. Они их сжимают, а оттуда дым – и прямо в сторону лагеря. А у самих-то на лицах маски – думаю, потому на них дурман и не действует.
Слава помолчал немного, и сказал вдруг севшим голосом:
– Я-то, по правде, думал, что уже не выберусь. Ко мне настоятель приходил, самолично. Нервный такой был, угрожал. Я сразу понял, что вам удалось бежать. Только это не особо обрадовало – думал, вам меня не освободить уже. Да еще такую охрану у кельи выставили…
– Помню их вопли, когда мы тебя через вентиляцию вытаскивали, – подхватил Книжник. – Представляю глаза твоих охранников, жаль под масками не видно. То-то и рука у них дрогнула, не то бы ты в другое место стрелу схлопотал.
Они рассмеялись. Сейчас это и впрямь казалось смешным, не то что тогда, в подземелье. Но как бы там ни было, это дело прошлое. Хочешь двигаться дальше – отбрасывай прежние страхи, освобождай место для новых.
– Какой теперь план? – присев на сухую каменистую землю, спросил Зигфрид. – Времени, как я понимаю, у нас немного осталось.
– Нужно к своим пробираться, – враз помрачнев, сказал Слава. Огляделся, покачал головой. – Но отсюда напрямую до Балаклавы – никак. На пути Дикие Заросли, там кланы Камнеедов, не прорвемся.
– Они, что, правда, камни едят? – с любопытством спросила Кэт.
– Муты они поганые, –
– Мрак какой, – заметила Кэт. Толкнула Славу в бедро. – Забирай ногу, считай, как новенькая.
– Ага… Наверное, оттого такие злобные, что камни жрут. Они даже пленных не берут. Ну, и им той же монетой платят. В общем, единственный путь – вдоль берега пройти, через Южную бухту, по Корабельной стороне.
– А что, там действительно корабли есть? – у Книжника загорелись глаза. – Никогда не видел!
– И не увидишь. Там Морской завод, и когда-то судовые доки да верфи были. А сейчас в тех местах Черные Копатели всем заправляют – торговлю на Привозе держат.
– Что-то вроде рынка?
– Ага, что-то вроде. Копатели-то в основном из пришлых, с материка, оттуда и название пришло. Когда-то их пустили в город, по сути спасли от смерти в ядерную зиму. Но они так и не стали своими, а помощь местных продолжали воспринимать как должное. Более того, быстро освоились и стали отхватывать себе кусок за куском – все, что плохо лежит. Так постепенно отжали верфи с окрестностями, а сейчас вообще поглядывают по сторонам. Они бы всю бухту под себя подмяли, да только руки коротки – слишком много желающих. Но можете не сомневаться: при случае вонзят нож в спину каждому, кто станет у них на пути. Хотя и договориться с ними тоже можно – если это будет им выгодно.
– Вот, насчет выгоды, – вставил Зигфрид. – У тебя-то есть, чем услуги наемников оплачивать, коли придется?
– У клана казна есть. Небольшая, но все же. А где ты наемников-то искать собрался?
– Если торговля там, на Привозе, – значит, и народу полно, так? Может, там и завербовать бойцов в нашу команду?
– Если бы ты видел тамошний сброд, – Слава презрительно сплюнул. – Хотя, сам посмотришь. Не думаю, что из дерьма конфету слепить можно. Иначе бы не отправился за помощью в Кремль.
– Ты хочешь сказать, что в Севастополе хороших бойцов не осталось? – нахмурился Книжник. – Как же город в Последней Войне выстоял?
– Так двести лет с тех пор прошло, – нахмурился Слава. – И бойцы есть – да не про нашу честь. Настоящие защитники города давно ушли из центра. Просто потому, что готовились-то к глобальной войне, а не к междоусобным сварам. Когда ядерная бойня закончилась, встали совсем уж другие вопросы, куда более насущные: как сберечь город, как сохранить население, как самим выжить.
– И как, удалось им это?
– А вам, в Кремле, удалось?
– Ну, в какой-то мере.
– Вот и у нас – «в какой-то мере». Сохранить весь город – неподъемная задача. Когда наступила ядерная зима, со всех степей сюда потянулись голодные. Сначала помогали всем, кто просил помощи. А потом они перестали просить. Стали брать силой. И тогда защитников города постепенно оттеснили в укрепленные районы. Город распался на анклавы. Основные сохраняются и сейчас. Два главных – это те, что принадлежат потомкам воинов. Сейчас это два боевых Ордена. Один в Михайловском равелине – это ближе к старому центру. Другой – в Константиновском, прямо на мысу, у входа в бухту. И те, и другие называют себя Блюстителями. Два Ордена – две крепости.