Севастопольская страда. Том 3
Шрифт:
— А оттеда, с редута, ваше…
— С редута? С какого именно?
— Кто же его знает, как его имечко, ваше… — Солдат пригляделся и добавил:
— Нам ведь не говорили, ваше пресходитс…
— Значит, Во-лын-ский редут наш теперь и Селенгинский тоже? — отчетливо и раздельно спросил Тотлебен.
— Известно, наши, ваше пресходитс… — уже совсем бравым тоном ответил солдат, но Тотлебен, чтобы окончательно уяснить себе это, счел нужным спросить еще:
— Отбиты, значит, вашим полком у французов?
— Так точно-с, отбиты! —
— Ну, молодцы, когда так! — обрадованно сказал Тотлебен.
— Рады, стратс, ваше пресходитство! — гаркнули теперь все четверо, и Тотлебен послал коня дальше, уже не останавливая других встречных.
Но невдали от холма, на котором расположена была Забалканская батарея и где заметно было многолюдство, какой-то фельдфебель, судя по начальственно-жирному голосу, отдавал приказания кучке солдат, и Тотлебен задержал около него лошадь.
— Какого полка? — спросил он, слегка нагибаясь к фельдфебелю.
Тот, наметанным глазом окинув его, сразу вытянулся, вздернул к козырьку руку и отчеканил:
— Кременчугского егерского, ваше превосходитс…
— Ага! Хорошо, — Кременчугского… А что, редуты Волынский и Селенгинский в наших теперь руках?
— Редуты, так что… не могу знать, ваше превосходитс…
— Не знаешь даже? Как же ты так? — удивился Тотлебен.
— Наш полк до эфтих редутов не дошел, ваше превосходитс…
— Вот тебе раз! А почему же именно он не дошел?
— По причине сильного огня противника, ваше превосходитс…
— Допустим… Допустим, ваш полк не дошел, — но тогда, значит, другой полк дошел, а?
— Не могу знать за другой полк, а только наш Кременчугский пришел с города последний, а других еще после нас не видать было, ваше превосходитс…
Тотлебен вздернул непонимающе плечи и заторопился на батарею, чтобы там расспросить того, кто должен знать это лучше, чем фельдфебель и рядовые.
Непроходимый беспорядок нашел он на батарее. Он спросил одного из попавшихся ему офицеров о редутах, тот довольно уверенно ответил, что удалось отбить только эту батарею, редуты же остались за французами.
— А кто здесь командир? — спросил возмущенно Тотлебен.
— Подполковник князь Урусов.
— Где он сейчас?
— Не могу знать, ваше превосходительство.
С трудом удалось найти Урусова.
— Скажите хоть вы, наконец, князь, наши или не наши редуты?
— Какое же может быть сомнение в этом, ваше превосходительство? — как будто даже удивился Урусов такому вопросу. — Разумеется, наши.
— Ну вот, насилу-то я узнал, что надо! — обрадовался Тотлебен. — Но это есть безобразие, должен признаться, что никто у вас тут ничего толком не знает!.. Кто же командиром там, на обоих редутах? Или на каждом из них особый?
— Командиром всего этого закиленбалочного участка назначен генералом Хрулевым я, ваше превосходительство, но командующий Эриванским полком подполковник
— Хорошо, отлично, но где же они, эти штаб-офицеры — Краевский и Свищевский? — полюбопытствовал Тотлебен.
— Они?.. При своих полках, ваше превосходительство.
— Какой же из двух полков на Волынском, какой на Селенгинском редуте?
— Этого я не могу сказать в точности…
— Вот тебе раз! Но ведь вас же, князь, оставил генерал Хрулев за командира всего этого участка?
— Что же я могу сделать, если они этого словесного распоряжения не слыхали и подчиняться мне не желают?
— Однако нижних чинов Кременчугского полка я встретил сейчас здесь, — вспомнил Тотлебен.
— Да, здесь, около батареи, есть, кажется, и кременчугцы и эриванцы, но большая часть этих полков должна быть там, на редутах…
— Боже мой, это есть неразрешимая для меня задача! — развел руками Тотлебен. — Но, может быть, здесь есть кто-нибудь из бывшего гарнизона редутов, а? Комендантом Селенгинского, например, был лейтенант Скарятин…
Он жив, не знаете?
— Лейтенант Скарятин здесь, ваше превосходительство, — по-строевому ответил из темноты около сам лейтенант Скарятин и выдвинулся вперед.
— А-а, ну вот, ну вот, голубчик, вы мне скажете, наконец, кто теперь командиром на вашем редуте и кто на Волынском? — обрадованно обратился к нему Тотлебен, но Скарятин ответил так же, как многие до него:
— Не могу знать, ваше превосходительство.
— В таком случае сейчас же подите и узнайте и доложите мне! — вспылил Тотлебен. — Черт знает, какой тут беспорядок!.. Возьмите команду матросов и идите немедленно. Я буду вас ожидать здесь.
— Есть, ваше превосходительство!
Скарятин исчез в темноте, а Тотлебен пошел осматривать укрепление, и первое, что его поразило, были заклепанные ершами орудия, — одно, другое, третье, все подряд.
— Безобразие! Что же это такое? Это есть полнейший абсурд! — кричал Тотлебен Урусову. — Раз только батарея была занята вами, это был ваш первейший долг приказать расклепать орудия! Или же… или вы намерены были сдать батарею совсем без всякого боя, в случае ежели противник пошел бы на вас в атаку, а?
— Это мой недосмотр, ваше превосходительство, — сконфуженно отвечал Урусов.
— Недосмотр, вы говорите? Это… преступление, а совсем не какой-то там недосмотр!
Не меньше получаса провел на батарее Тотлебен, лично во все вникая и приводя ее в боеспособный вид. Наконец, вернулся Скарятин.
— Из разведки прибыл, ваше превосходительство, — доложил он Тотлебену.
— Ну что? Как? Говорите!
— Приблизившись к редутам, насколько было возможно, я очень ясно слышал там французский разговор в нескольких местах, ваше превосходительство…