Север и Юг. Крэнфорд
Шрифт:
– Я заметил, что вы были на нашей стороне в споре за обедом, не так ли, мисс Хейл?
– Конечно. Но тогда я мало знала. Я была удивлена, услышав, что сказал мистер Хорсфолл, — что есть и другие, которые думают совсем иначе, например, мистер Морисон, о котором он говорил. Мистер Морисон — не джентльмен, верно?
– Я не тот человек, который мог бы судить о том, кто является, а кто не является джентльменом, мисс Хейл. Я имею в виду, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, произнося: «он — не джентльмен». Но я должен сказать, что этот Морисон — не настоящий человек. Я не знаю, кто он. Я просто сужу о нем со слов мистера Хорсфолла.
– Я считаю,
– И даже более того, подразумеваете вы. Я думаю иначе. «Человек» для меня благороднее и совершеннее, чем просто «джентльмен».
– Что вы имеете в виду? — спросила Маргарет. — Мы, должно быть, понимаем эти слова по-разному.
– Я полагаю, что слово «джентльмен» описывает человека по отношению к другим. Но когда мы говорим о нем как о «человеке», мы рассматриваем не только его отношения с себе подобными, мы видим, каков он сам по себе, видим его отношение к жизни, ко времени, к вечности. Заброшенный и одинокий, как Робинзон Крузо… пленник, замурованный в темнице на всю жизнь… даже святой на острове Патмос [16] обладают выносливостью, внутренней силой, верой — качествами, которые говорят о них, как о представителях человечества, о людях. Я очень устал от этого слова «по-джентльменски». Мне кажется, ему придают чрезмерно большое значение, его часто употребляют не к месту, и это, на мой взгляд, отдает лицемерием. Я же предпочитаю слова «человек» и «по-человечески».
16
Патмос - греческий остров в Эгейском море, место ссылки, где святой Иоанн написал свой «Апокалипсис».
Маргарет задумалась, ей хотелось до конца понять собеседника прежде, чем она сформулирует и выскажет свое мнение, но тут мистера Торнтона отозвал в сторону какой-то нетерпеливый промышленник. Их разговор она слышать не могла, но догадалась, что речь шла о чем-то важном по коротким и точным ответам, которые давал мистер Торнтон спокойным и твердым голосом. Они, очевидно, говорили о забастовке, решая, какого курса стоит придерживаться. Она услышала, как мистер Торнтон сказал:
– Это уже сделано.
Потом присоединились еще два или три человека.
– Все уже подготовлено.
Мистер Сликсон говорил о каких-то сомнениях и каких-то трудностях. Он взял мистера Торнтона за руку, словно желая, чтобы его слова прозвучали более убедительно. Мистер Торнтон немного отодвинулся, приподнял брови и ответил:
– Я рискую. Вам не нужно влезать в это дело, если вы не решаетесь.
– Я опасаюсь поджога. Я могу защитить себя от любого насилия. И я также смогу защитить других, которые придут ко мне работать. Они знают мою решительность, так же, как и вы.
Мистер Хорсфолл отвел мистера Торнтона немного в сторону, Маргарет предположила, что он хочет еще что-то спросить о забастовке. Но на самом деле он интересовался, что это за девушка — такая тихая, такая величественная и такая прекрасная.
– Она из милтонских дам? — спросил мистер Хорсфолл, когда ему назвали имя.
– Нет, с юга Англии, из Хэмпшира, я полагаю, — последовал холодный безразличный ответ.
Миссис Сликсон расспрашивала Фанни о том же:
– Кто эта красивая грациозная девушка? Сестра мистера Хорсфолла?
– О боже, нет! Ее отец, мистер Хейл, разговаривает с мистером Стивенсом. Он дает уроки, читает вместе с молодыми людьми. Мой брат Джон ходит к нему дважды в неделю, поэтому
– Мистер Торнтон! У него действительно есть время заниматься с учителем, когда нужно держать эту забастовку под контролем?
Фанни так и не поняла, восхищается миссис Сликсон ее братом или упрекает его. И все же она покраснела от неловкости, как всегда, когда оказывалось, что ее брат нарушил светские правила. Только после ухода гостей она почувствовала себя лучше.
Глава ХХI
Темная ночь
«Просто никто не знает,
Что улыбка — не сестра слезам».
Эбенезер Эллиотт
Маргарет и мистер Хейл возвращались домой. Ночь была прекрасна, улицы — пусты. «Подобрав повыше юбки» своего белого шелкового платья, как Лиззи Линдсей [17] в балладе — платье из зеленого сатина, Маргарет едва не танцевала, опьяненная прохладной свежестью ночного воздуха.
17
«Лиззи Линдсей» («Leezie Lindsay») - известная шотландская баллада о молодой девушке Лиззи Линдсей, которую соблазнил богатый шотландский лорд.
– Я полагаю, Торнтона беспокоит эта забастовка. Сегодня вечером он был явно встревожен.
– Я бы удивилась, если было бы иначе. Но когда он разговаривал о забастовке со своими гостями перед нашим уходом, он, кажется, был спокоен.
– Как и после обеда, когда все джентльмены уединились. Но когда мы с ним беседовали, меня поразило его лицо — он был сильно встревожен.
– Я бы тоже беспокоилась на его месте. Он, должно быть, знает, насколько его ненавидят рабочие. Они считают, что он из тех, кого Библия называет «бессердечными людьми». Его нельзя назвать несправедливым, согласна. Но он бесчувственный, резкий в суждениях человек, он всегда настаивает на своем, на своих правах и мало задумывается о том, как мы с нашими незначительными правами выглядим в глазах Бога. Я рада, что ты заметил тревогу на его лице. Когда я вспоминаю полубезумную речь Баучера, я не могу слышать спокойный тон мистера Торнтона.
– Во-первых, я не уверен в полной нищете Баучера. Он испытывает нужду, я не сомневаюсь. Но их всегда поддерживают деньгами эти самые Союзы рабочих. И с твоих слов я могу судить, что у этого человека страстный и необузданный характер — он говорит и поступает, не раздумывая.
– О, папа!
– Я только хочу, чтобы ты по достоинству оценила мистера Торнтона. У него противоречивая натура и к тому же он слишком горд, чтобы показывать свои чувства. Раньше я бы решил, что таким характером ты могла бы восхищаться, Маргарет.
– Я и восхищаюсь. Точнее, я бы восхищалась, но я не вполне уверена, что он способен чувствовать. Он — человек огромной силы воли, необычного ума, но думает он только о своей выгоде.
– Не только. Ты же знаешь, у него была трудная жизнь. С самого раннего возраста ему пришлось развивать самостоятельность во всем, в том числе и в суждениях, и самоконтроль. Но это лишь одна сторона человеческого характера. Несомненно, ему необходимы знания о прошлом, чтобы создать прочную основу для будущего. И он это понимает, а это уже что-то. Ты судишь о мистере Торнтоне предвзято, Маргарет.