Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3
Шрифт:
Эштон подошла к ним. Джеймс, решив, что он уже достаточно наказал жену, теперь был сама учтивость.
– Дорогая, позволь представить тебе мистера Ламара Пауэлла из Валдосты и с Багам. Мистер Пауэлл, моя жена Эштон.
Представив их друг другу, Хантун совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни.
Глава 20
Чарльз привязал гнедую Амбруаза Пелла к одной из жердей изгороди. Шел мелкий дождь, сыпля брызгами на него, на лысого фермера и на не оправдавшего ожиданий коня, ради которого
– Серый? – сказал Чарльз. – Только музыканты ездят на серых.
– Наверное, он потому и остался у меня, – ответил фермер. – Всех остальных-то я уже давно продал, хотя, если хотите знать, не люблю иметь дело с вашим братом кавалеристом. Вот на прошлой неделе два таких же красавца заявились сюда, потрясли какими-то бумажками и сказали, что они из интендантского департамента.
– И сколько кур они у вас украли?
– О, так вы их знаете?
– Лично не знаком, но такие случаи мне известны.
Воровство, официально именовавшееся фуражировкой, еще больше ухудшало и без того дурную репутацию кавалеристов, о которых уже и так говорили, что лошади им нужны, только чтобы сбежать с поля боя. Вполне вероятно, что люди, приезжавшие к этому фермеру, могли предъявить ему документы, которые сами же и состряпали.
– Так вот насчет коня…
– Цену вы знаете.
– Слишком дорого. Но я заплачу, если серый хорош.
В этом Чарльз как раз сомневался. В двухлетнем мерине не было ничего примечательного: некрупный – ростом около четырнадцати ладоней и точно не тяжелее тысячи фунтов. Хорошо развитые плечи и длинные наклонные путовые кости выдавали в нем хорошего бегуна. Но верховые лошади такой масти встречались довольно редко. Что же не так с этим?
– Вас ведь не допускают в строй, пока не найдете себе лошадь, да? – спросил фермер.
– Да. Я свою потерял и уже две недели ищу замену. Так что временно в запасе.
– А довольствие какое-нибудь на жеребца полагается?
– Сорок центов в день, фураж, подковы и услуги кузнеца, если найдешь достаточно трезвого.
Это была глупая система, придуманная, без сомнения, каким-нибудь правительственным чиновником, который и в седле-то сидел разве что в детстве – на пони. Чем дольше Чарльз наблюдал за армейской жизнью, обустройством лагерей и новыми рекрутами, тем меньше мог понять, чего же все-таки больше в армии конфедератов – грустного или смешного. Наверное, хватало и того и другого.
– А от чего умерла ваша прежняя лошадь?
Вот ведь любопытный старикашка…
– Мыт.
Чертовка умерла через одиннадцать дней после того, как Чарльз впервые заметил симптомы болезни. До сих пор он видел перед собой печальные глаза лошади, лежавшей в изоляторе, как того требовали правила. Он укрывал ее всеми попонами, какие только мог купить или одолжить, но, хотя они и скрывали уродливые нарывы, они не могли спрятать распухшие ноги животного или замаскировать ужасный запах гноя, вытекавшего из язв. Чарльзу следовало пристрелить ее, но он не смог. Он просто
– Хм… – пробормотал фермер, передернув плечами. – Мыт – тяжкий конец для хорошего животного.
– Да, тяжкий, и хватит об этом.
Чарльзу не нравился фермер, а фермеру явно не нравился Чарльз. Обоим хотелось поскорее покончить с делом и никогда больше друг друга не видеть.
– Почему вы все-таки не продали серого? – спросил он. – Слишком много запрашивали?
– Да нет, не поэтому. Как вы и говорили, серых хотят только оркестранты. Я слышал, вы там стараетесь подбирать лошадей по масти, чтобы один отряд отличался от другого.
– Это было раньше, и то не всегда. – Поиски Чарльза доказывали его слова. – Послушайте, в этой части Виргинии не так уж много хороших лошадей продается. Так что с ним не так? Он объезжен?
– Ну конечно. Мой кузен отлично его объездил. Я его и взял у кузена… Буду с тобой откровенен, солдат…
– Капитан.
Фермеру это уточнение явно не понравилось.
– Это хороший, быстрый конь, просто кое-что в нем не всем по вкусу. Вот до вас тоже два парня смотрели, сказали: простоват… ну и характер дурной. Может, все дело во флоридской крови?
Чарльз мгновенно насторожился:
– Он происходит от лошадей индейцев-чикасо?
– Ну, доказать не могу, но мой кузен говорит, что это так.
Тогда этот конь может оказаться настоящей находкой. Ведь лучшие скаковые лошади Каролины были выведены от скрещивания английских чистокровок и мустангов, привезенных в Новый Свет еще испанцами. Как же он сразу не узнал, что этот серый из породы квартерхорс, еще когда тот резвился на поле?
– Трудно на нем ездить?
– Некоторым кажется, что да, сэр.
Фермер уже начинал уставать от расспросов. Почувствовав раздражение в его голосе, Чарльз понял, что пора принимать решение.
– Имя у него есть?
– Кузен назвал его Бедовым.
– Это может означать и живость, а может и дурной характер.
– Слушайте, я не выяснял. – Фермер наклонился в сторону и смачно сплюнул в заросли сорняков. – Так нужен он вам или нет?
– Наденьте на него недоуздок и приведите сюда, – ответил Чарльз, отстегивая шпоры.
Фермер ушел в загон, и Чарльз наблюдал за тем, как Бедовый дважды попытался укусить хозяина, пока недоуздок не оказался на месте, после чего серый послушно пошел за фермером к изгороди.
Чарльз подошел к гнедой Амбруаза Пелла и достал из седельной сумки ружье.
– Эй, вы что это задумали? – спросил встревоженный фермер.
– Хочу прокатиться на нем немножко.
– Без седла? Без попоны? Это где ж вы такому научились?
– В Техасе. – Старик уже надоел Чарльзу до смерти, и он не удержался от зловещей ухмылки. – В те свободные часы, когда не убивал команчей.
– Убивал… А, понимаю. Ладно. Но дробовик…
– Если он не испугается шума, он мне подходит. Подведите его ближе к изгороди! – рявкнул он так, словно отдавал приказ своим солдатам, и фермер мгновенно стал более сговорчивым.