Север помнит
Шрифт:
Все еще лежа на полу, Эдмар издал хриплый вымученный смешок. Воистину это злая шутка, если этот протухший старый говнюк – чтоб он жарился в преисподней до скончания времен – сдох, получив известие о предательском убийстве его дочери. Впрочем, Эдмар не очень-то поверил словам капитана. Кроме того, если это правда, тогда ему следовало бы радоваться, что Рослин погибла. Весь мир настолько изменился и извратился, что вообще возможно думать о чем-то подобном, поэтому приходится цепляться за что угодно, лишь бы найти хоть какое-то утешение.
– В общем, - продолжил капитан, дипломатично не
– Ну, это на пару недель, - сказал сир Аддам, проявив необычный для него цинизм.
– Может и так. Да, эта история с Вестерлингами – полный бред, но…
– Но что? – Марбранд стукнул кулаком по столу, который только что поставил на место, после того как они с Эдмаром перевернули его во время драки. – Почему этот приказ был вынесен без расследования? Королю девять лет, королева безумна, десница – Тирелл. Наверняка хоть кому-то, кто был задействован, приходило в голову, что это преступное и злое дело. Почему никто не попытался это прекратить?
– М’лорд, вы же знаете, что солдаты приучены подчиняться. Простите меня, но королева и в особенности лорд Тайвин… они всегда ясно давали понять, что, если не выполнить их приказ, последствия будут ужасны.
– Да, знаю. – Марбранд вдруг стал казаться вдвое старше своих тридцати лет. – Серсея не ведает о милосердии, что тут говорить. Когда я впервые приехал в Бобровый Утес, чтобы служить пажом, она возненавидела меня так открыто, что мне приходилось отдавать свой ужин собакам, а самому таскать еду с кухни, потому что я боялся, что она меня отравит. Она была недовольна, что я провожу время с Джейме, пока наконец он каким-то чудом не успокоил ее ревность. Я знаю, что она за женщина и какая она королева. Но эта расправа настолько вопиюще чудовищная, в ней нет ни капли политического расчета или даже здравого смысла, так что я подозреваю, тут поработал кто-то другой. Здесь какие-то другие мотивы, не могу сказать какие. Семь преисподних, ну почему никто не попытался ее остановить?
– Кое-кто попытался, - сказал капитан, и на его лице появилось странное выражение.
– Кто?
– Джейме.
Марбранд выглядел, если можно так выразиться, сбитым с ног.
– Что? Что? Он жив? Он в Королевской Гавани? В последний раз я слышал, что он бесследно исчез в Речных землях.
– Судя по всему, нет. Он нашелся. Не знаю, что на него нашло, но он со своей единственной рукой штурмовал эшафот и убил Бороса Блаунта, Меррина Транта и Осмунда Кеттлблэка. Он бы еще больше народу поубивал, да вот только за время своих путешествий получил серьезную рану, она-то его и свалила. Его арестовали и держат под стражей в Красном Замке. Аддам… - Капитан замялся. – Аддам, он покойник.
– Джейме всегда хотел быть героем, - тихо сказал Марбранд, и в его словах слышались и гнев, и скорбь, и нежность. – Он заслуживает похвалы за то, что убил Блаунта и Транта, так же как заслуживает похвалы за убийство Эйериса.
Капитан уныло кивнул. Они погрузились в молчание, которое вновь нарушил Марбранд.
– А с Белой Гаванью мы зачем связались? Тут-то что за дело?
– Я уже говорил, мы должны преподать Мандерли урок. Лорд Русе Болтон прислал весть, что
– Это не казнь, а убийство, давайте называть вещи своими именами. И что, после того как вы увидели результаты последнего приказа, вы собираетесь снова подчиниться?
– Конечно, мне все это не нравится, но Томмен – король и наследник дома Ланнистеров. Мы с вами жители Запада, Аддам, и должны делать то, что он говорит.
– Не сомневаюсь, лорд Гавен думал так же.
Нечто в голосе сира Аддама заставило Эдмара насторожиться. Капитан и рыцарь смотрели друг на друга, и внезапно на лице капитана отразилось понимание.
– Семеро всеблагие, вы хотите, чтобы мы совершили измену?
– Это была бы измена, если бы сам Томмен отдавал приказы. Но это не он. Впрочем, я не вполне уверен, что это приказы Серсеи. Если после этих убийств мы вдобавок сожжем и Белую Гавань, от нас отвернутся даже те северяне, которые еще не подняли восстание из-за гнусных лордов, которых мы им навязали. Давайте просто посчитаем. Если против нас ополчится юг, запад и север, а на востоке нападет самозванный Таргариен, где мы окажемся?
Капитан молчал лишь мгновение.
– В могиле.
– Вот именно. А теперь послушайте меня. Когда мы прибудем в Белую Гавань, сир Вилис предложит вступить в переговоры – он человек благородный, к тому же запуганный. Молчите и слушайте, но после, когда вернетесь на корабль, чтобы обсудить стратегию, вы должны заставить других капитанов понять, что их ждет. Если мы хотим, чтобы Семь Королевств примирились с правлением Томмена, - лично мне кажется, что скорее уж настанет Долгое Лето, но мы все равно должны попытаться, - мы должны показать, что среди нас есть не только злодеи, дураки, дети и умалишенные. Если понадобится, я тоже поговорю с ними, пока мы не убедим всех. Тогда мы поднимем знамена и приготовим флот к битве. Против Болтонов.
– Вы… уверены? – Капитану идея, похоже, пришлась по душе, но он все еще сомневался. – Болтон – законный новый Хранитель Севера… его сын женился на дочери Старка…
– Рамси Болтон – выродок, а дочь Старка – подделка. Поверьте, я знаю об этом из очень надежного источника. Как вы думаете, что больше заставит северян полюбить нас? Если мы избавим их от тварей, которые убивают женщин и делают из их кожи плащи, или если мы уничтожим Белую Гавань и сами погубим сотни женщин? Если мы найдем вдову Молодого Волка и с честью вернем ее им или если из-за нас она воссоединится со своей семьей в могиле?
Капитан задумался.
– Вы мудрый человек, Аддам, - наконец сказал он. – Хорошо, я сделаю, как вы хотите. Уверен, ребята послушаются. Никому это дело не по вкусу. Я три года сына не видел. Хочу, чтобы война уже наконец закончилась.
– Вы хороший человек. – Сир Аддам пожал ему руку, и они оба похлопали друг друга по спине. – И вы, и все остальные.
Они вышли из каюты, а Эдмар все оставался на полу. Он лежал и смотрел в потолок, чувствуя себя совершенно опустошенным, сломленным, возрожденным и уничтоженным – и все это за какой-то час. Снаружи раздались команды, якоря были подняты и флот направил паруса в сторону Белой Гавани.