Север помнит
Шрифт:
– Пусть будет так, - продолжила Мелисандра. – Каждый, кто верен его величеству, должен отправиться в Винтерфелл, чтобы вызволить его из когтей грязного узурпатора Рамси Болтона. Только когда это будет сделано, мы сможем прояснить свои взаимные обязательства касательно Ночного Дозора. Но если мы бросим короля Станниса в руках чудовища, которое делает плащи из человеческой кожи, тогда мы точно…
– А как насчет Манса? – вмешался один из вожаков войска Тормунда. – Ты, похоже, не все знаешь, розовая шлюха! Говорят, Болтонский бастард подвесил Манса в вороньей клетке, да еще и дал ему плащ
Люди закричали, соглашаясь с его словами, и эти крики эхом разносились в угрюмом рассветном небе. На мгновение Вель показалось, что она заметила в глазах красной жрицы неуверенность, почти что страх. Мелисандра кивнула человеку, стоявшему рядом с ней, и он вновь подул в рог, но даже это не смогло обеспечить тишину. В довершение всего, великан Вун Вун, один из самых необычных обитателей Черного замка, удивленный и недовольный, выбрался из своей берлоги под башней Хардина. «ШУМ!
– прорычал он, коверкая немногие известные ему слова общего языка. – ВУН ВУН НЕ ЛЮБИТЬ!»
Кожаный, ставший мастером над оружием в замке, прежде одичалый, а теперь ворона, негласный надсмотрщик за Вун Вуном, бросился, чтобы преградить великану путь. Многие из людей королевы натянули луки и достали мечи, но перед ними вновь вылез Атлас.
– Не смейте его трогать! Он наш гость, на севере еще чтут законы гостеприимства.
– Мы не подчиняемся шлюхе Лорда Сноу, - усмехнулся один из рыцарей. – Посмотри на него. Это же грязный зверь. Все вы здесь грязные звери. Вы не стоите даже…
– Придержи язык, поклонщик. – Торегг Высокий, сын Тормунда, вышел вперед и снял с плеча огромный каменный топор. – Если не хочешь расстаться с ним.
Дела с каждой минутой шли все хуже. Вель сжала рукоятку ножа так крепко, что костяшки пальцев побелели. Если все станет совсем кисло, нужно как можно быстрее подняться в Королевскую башню, забрать Чудовище и его кормилиц и бежать…
Но куда? Назад за Стену? Три женщины и младенец? Нет, это самоубийство.
– Мы не будем проливать кровь. – Голос Мелисандры стал ниже, холоднее. – Это оскорбление великого Рглора, который теперь, в мрачные дни зимы, дал нам это новое утро, - и вы хотите осквернить этот рассвет кровопролитием? Остановитесь!
Люди королевы беспрекословно подчинились ей, и в первый раз Вель была благодарна красной жрице. Медленно, с недовольством, они повесили луки за спину и вложили мечи в ножны, хотя у них на лицах было явственно написано, что ради расправы над вольным народом им не жалко что-нибудь осквернить. Торегг Высокий тоже без особой охоты убрал свой топор, почувствовав на плече огромную волосатую лапищу Тормунда.
– Итак, - Мелисандра расправила юбки. – Любой из вольного народа, кто желает подтвердить свою верность королю Станнису и пожать плоды его благодарности, может присоединиться к нашему походу в Винтерфелл, чтобы освободить его величество, а также Манса. Если так, то…
– Но королева Селиса сказала, что он узурпатор, - перебил ее какой-то поклонщик. – Геррик Королевская Кровь произошел от Реймунда как-его-там, так что он законный наследник…
«Вот
Все думали, что красная женщина сожгла его в своем пламени. Похоже, кто-то солгал. Если Манс – пленник в Винтерфелле, то вряд ли это он с воплями недавно умер в огне. Будем молиться, что так оно и есть. Без Манса вольному народу конец. Может, даже хуже, что мы теперь по эту сторону Стены.
– На этот вопрос мы сможем дать ответ, только когда освободим короля Станниса, - сказала Мелисандра. – И поэтому…
– Вы, поклонщики, не будете выбирать нам короля, - с жаром вмешался Торегг Высокий. – Мы – вольный народ. Вольный народ.
Мелисандра в упор посмотрела на него.
– Уже нет, сир. Не здесь. Спасаясь от слуг Владыки Тьмы, вы перешли под защиту Стены и связали себя узами верности и закона, которые соединяют всех людей. Разумеется, любой из вас, кто не хочет признать Рглора единственным истинным богом, а Станниса Баратеона – единственным истинным королем, может вернуться туда, откуда пришел.
– Я тебе не южный сир. Нассать я хотел на ваши дурацкие поклонщицкие титулы.
Тормунд сжал плечо сына, и Торегг Высокий неохотно замолчал. Кожаный успешно заманил Вун Вуна обратно в берлогу, шум слегка поутих, но Вель решила пока не выпускать нож из рук. «Точно ли Лорд Сноу умер?» - подумала она. Ей пришлось признать, что, скорее всего, так оно и есть. Но даже если он мертв, это не значит, что мы больше его не увидим.
– Исполняющий обязанности лорда-командующего Марш, - сказала Мелисандра. – Что думает Ночной Дозор по этому поводу?
Боуэн Марш, которого, как слышала Вель, прозвали Старым Гранатом, вышел из толпы. Несмотря на холодное утро, он отчаянно потел, и его лицо было таким же красным, как волосы жрицы. Он вскарабкался по ступенькам и встал рядом с Мелисандрой.
– Ночной Дозор… - начал он и осекся. Потом сглотнул, облизнул губы и начал заново. – Ночной Дозор был создан тысячи лет назад, чтобы охранять царство людей от всего, что находится за Стеной. Я советовал лорду Сноу запечатать ворота льдом, сталью и камнем. Он не послушал. Я советовал ему не позволять одичалым пройти за Стену. Он позволил. А теперь…
– Убийца! – заорал Атлас.
Боуэн Марш вздрогнул.
– Я не убийца… - Он снова облизнул губы. – Я ни в чем не нарушил свои обеты. Это было не большим убийством, чем то, что лорд Сноу сделал с Яносом Слинтом…
И снова началось столпотворение. Вель медленно подалась направо. Она не сомневалась, что обвинения Атласа справедливы, хотя едва могла представить этого старика убийцей. Но все-таки это правда. Ей было хорошо известно, что отчаяние может толкнуть мужчин – да и женщин тоже, – на самые невообразимые поступки.