Север&юг
Шрифт:
— Самое время хлопнуть дверью и совершить очередную дурость, — продолжил подначивать его Брагин. — Но, для начала, ответь мне на один вопрос. Почему ты не воспользовался таким удобным алиби? Приехал к ней ты, может, и ночью, тебя никто не видел, но вернулся-то днём. И, почти уверен, на такси. С разбитым лицом, руками, лето, жара, значит, ты в футболке, а значит, видно татуировки. Узнал бы любой таксист, подтвердить — не проблема.
— Это очевидно, — ответил хмуро, — я не хочу её впутывать.
— Лично мне очевидно другое, — хмыкнул Брагин, а Третьяков
Третьяков пошёл в спальню за футболкой и скудными пожитками, а я спросила тихо:
— Что Вам очевидно, Глеб Борисович?
— Разное, — ответил уклончиво, — расскажу, когда разберусь во всём до конца, томить не буду.
— Но сейчас же тоже интересно… — промямлила, отводя взгляд, — и что там по результатам с ковра…
— Помнится, ещё несколько часов назад… — протянул задумчиво.
— Да будет Вам! — вспылила, всплеснув руками. — Я сгорю от любопытства, пока Вы там за своими уликами тащиться будете!
— Резкие все, как понос, прости Господи… — ответил ворчливо, с неудовольствием покосившись на меня, — тренируй выдержку, Майя. Отвезу одну горячую голову и вернусь к тебе, пообщаемся. Думал, вы мозгами шевелить начнёте, подстёгивая друг друга, а вы… чёрте чем занимаетесь.
— Если бы, — брякнул Третьяков из коридора. — Готов.
Вышли, не прощаясь, а до меня дошло, на что намекал Брагин и от чего Дмитрий так поспешно ретировался, даже не предприняв попытки меня поцеловать. Даже не дотронувшись вскользь. Даже не бросив мимолётный, но испепеляющий взгляд.
Замужем она. Девушка, с которой он был в ту ночь. И никакой загадки нет, всё прозаично до безобразия. Она бы просто начала отрицать, что он был у неё, может, в этом и была истинная причина расставания — он попросил, она отказала. Понимаю даже, почему сей факт он предпочёл от меня скрыть — портрет рисуется непривлекательный, да и жизненные ценности в таком разрезе явно прихрамывают. И если сомнительная генетика меня не оттолкнула, то этот факт был сродни ведру ледяной воды. Сначала вылили содержимое, а после нахлобучили на голову и постучали по дну. Спасибо, отрезвляет.
Но, как это ни парадоксально, разобраться захотелось с новой силой. В мозгах прояснилось, а розовые очки сползли с носа, показывая неприглядную реальность. И уже не ради него, не для него, скорее просто из желания довести дело до конца, из ослиного упрямства, щедро отсыпанного мне природой. Как с учёбой: запал иссяк, а корочку получить всё равно хочется.
Через два часа приехал Глеб Борисович. Прищурился с порога, произвёл в голове расчёты, получил результат и остался им доволен, улыбнувшись, как кот, греющийся на нагретом солнцем капоте.
— Признался? — спросила невзначай, ставя чайник на плиту.
В глаза криминалиста смотреть не хотелось,
— Конкретизируй, — хмыкнул Глеб Борисович дипломатично, пристраиваясь на стуле в ожидании чашки горячего чая, к которому наверняка не притронется.
— Она замужем, — ответила обыденно и развернулась.
— Признался, — кивнул, вновь присматриваясь, впиваясь в меня своими внимательными глазами.
— Да нормально всё, — улыбнулась тут же. Отмахнулась, продолжая развивать мысль, убеждать не то его, не то себя: — Слишком хитрожопый для меня. Мне как-то больше по душе прямолинейные, открытые. Пусть будет лучше грубоват, но без всей этой соломки, от неё всё только чешется.
— Тут спорить не буду, относительно хитрожопости, — пожевал губами Брагин. Идиотская привычка, накидывающая ему лет пятнадцать поверх имеющихся. — Думаю, он далеко не всё рассказал.
— Или не так, — горько усмехнулась в ответ. — Он участвовал в этих боях с самого своего приезда в город. Уверяет, что шёл по следу, но… любит он покрасоваться, Глеб Борисович.
— Оба варианта имеют право на жизнь, — пожал плечами криминалист. — Меня сейчас больше волнует, где третья пуля.
— Что в ней особенного? — спросила тут же, даже не думая скрывать вспыхнувшее любопытство.
— Её забрал убийца, — хмыкнул Брагин, довольный произведённым эффектом и тем, что одной лишь фразой смог увлечь меня. И тут же пустился в объяснения: — Смотри. Всего в теле жертвы три пулевых ранения. Одна пуля осталась в нём, две прошли навылет. Из них — одну Дмитрий выколупывал собственноручно, а вот вторую — нет. И сделали это край как неаккуратно, он отметил, что дыра в стене была много больше той, что получилась от второй.
— Другой калибр? — удивилась, а он отрицательно мотнул головой:
— Ты видела отчёт патолога. Пули одинаковые.
— Хотел забрать обе, но его спугнули? — принялась строить версии, а он выражать обоснованное сомнение, подначивая:
— Тело упаковать и вынести успел, а пулю вытащить — нет?
Брагин слегка вскинул подбородок, поглядывая на меня с таким самодовольством, что захотелось утереть ему нос. И я упрямо продолжила развивать свою теорию:
— Сначала вынес тело, вернулся, чтобы забрать пули, но успел вытащить лишь одну. Например, вернулся Третьяков.
— И куда он делся? В окно сиганул? — состроил рожицу взрослый мужик.
— Всего-навсего третий этаж, — фыркнула надменно, а Брагин посмотрел с укором. — Да ладно Вам, прошло достаточно времени, вполне можно поржать над тем, как я чуть не свернула себе шею, засмотревшись на мужика.
— Надо доехать и проверить, возможно ли выйти через окно, — улыбнулся Глеб Борисович, не в силах больше держать непроницаемое лицо. — Но, если бы он принялся шастать там, отмывать пришлось бы не только коридор. А следов крови в квартире не было.