Север&юг
Шрифт:
— Лиз, давай ты, — вздохнул Артём. — А то я опять какую-нибудь ерунду выкину…
Забавно, но до базы отдыха мы доехали минут за пятнадцать: совсем близко. Если бы за рулём был опытный водитель, добрались бы за десять. Я зашла в главное здание и смогла растормошить сонного администратора, сняв ещё один домик. Устроила Лизу с Артёмом и пошла к Третьякову, пытаясь выровнять дыхание и унять сердцебиение, но оно лишь усилилось на подходе, когда я услышала голос отца.
— Я
Я подошла чуть ближе и сквозь ветки увидела идеалистическую картину — расселись на двух туристических стульях со спинками рядом с домиком, ноги вытянули и с загадочными лицами в даль смотрят.
— Не надо, дядь Петь, — ответил Третьяков тихо, — я даже не знаю, что завтра будет. Да и… выбор сделан. Я своими глазами видел.
— Этот хлыст мне не нравится, — заявил папа резко. — Такой весь из себя деловой, — и передразнил Кирилла: — Я быстро понял, Пётр Сергеевич, — Дима хохотнул, а папа фыркнул пренебрежительно: — Не нашего полёта птица. А ты… разберёшься, Дим. Разберёшься, что бы там ни было.
— Разобрался уже… — ответил недовольно.
— Ну, с такой харей женишок из тебя так себе, — хохотнул отец. — Но не переживай, в крайнем случае, Иришка возьмёт.
Третьяков засмеялся, охая.
— Дядь Петь, не смешите, болит всё.
— Так в этом и смысл! — фыркнул папа возмущённо и похлопал его по плечу.
— За что… — скривился Третьяков, а папа нахмурился:
— За то, что влез в какое-то дерьмо.
— Влез… — пробормотал Дима. — Я в него нырнул, дядь Петь. Но, если подумать, не жалею.
— Оно и видно, от дуновения ветерка корёжит…
— А было бы всё хорошо, я б Майю не встретил. Даже не думал, что так бывает… аж замирает всё. Как маньяк стоял через окно пялился, ладони вспотели, зайти не решался. Покачивается ещё под музыку…
— Месяцев с шести, — хохотнул папа.
— И конфетами пахнет! — добавил возмущённо. — Как будто нарочно! А я не доел в детстве, у меня, можно сказать, дефицит.
— Соображаешь, что рассказываешь, как у тебя на мою дочь слюни текут? — спросил папа сурово.
— Ага, — хмыкнул Третьяков.
— Наглец! — прыснул папа и отвесил ему затрещину, от которой повеселели оба. Но не на долго. Третьяков шумно втянул носом воздух и медленно выдохнул, сказав мрачным голосом:
— Я даже сейчас чувствую её запах, как будто она рядом стоит. Кукушка совсем уехала.
— Ладно, спать пора, Дмитрий, — папа поднялся и сложил свой стул, прислонив к стене. Подал ему руку, помогая встать, забрал второй и проворчал: — Я, в отличии от некоторых, рыбачить приехал.
Третьяков скрылся в домике, а папа пошёл
— Партизанка, — хохотнул, поравнявшись со мной, подставил щеку для поцелуя и пошёл дальше, а я поплелась к домику, с трудом переставляя ноги.
— Дядь Петь, забыл чего? — спросил Третьяков, когда я начала открывать дверь. Развернулся с пригоршней таблеток и бутылкой воды и прикрыл глаза. — Не показалось.
— Неа, — промямлила в ответ.
— С Брагиным? — спросил, загрузив таблетки и кое-как проглотив.
— Неа… — выдавила из себя, глядя, как медленно он идёт навстречу.
Третьяков остановился и выдавил из себя подобие улыбки:
— Понял.
— Это вряд ли, — состроила рожицу и отвела взгляд, сунув руки в карманы узких джинс. Стоять так было неудобно, но куда их ещё деть я попросту не знала.
— Как же вкусно ты пахнешь, — практически простонал, прикрыв глаза. В два шага дошёл до меня и обнял одной рукой, рывком прижав к себе. — Мозги отключаются, конфетка, — коснулся пальцами подбородка и спросил тихо: — Болит?
— Нет, — ответила сипло. — Дим, я не одна приехала…
— Не вижу никого, кроме тебя… — пробормотал, сжимая пальцы на моей талии, наклоняясь, осторожно касаясь губами моей щеки, шумно вдыхая мой запах, медленно ведя пальцами от шеи к декольте.
— Я не одна приехала, — повторила, тщательно выговаривая каждую букву.
— Плевать, — ответил на выдохе.
— С Лизой, — буквально выдавила из себя и он тут же отстранится, вытаращив на меня полтора глаза. — И Брагин сейчас приедет.
— Лиза тут? Ты нашла её? Но как?!
— Ну… надеюсь ещё тут и, строго говоря, не искала.
— Нихрена не понял, — ответил недовольно.
— И как тебе ощущение? — уточнила язвительно.
— Да не мог я всего рассказать! — выпалил, сделав шаг назад. — Это точно она? Она в порядке?
Я слабо улыбнулась и кивнула.
«Волнуется… — подумала с тоской. — Ради неё он всё это затеял. И я сама привезла её…».
— Пойдём, — сказала тихо и развернулась к двери, но он ухватил меня за руку, сказав торопливо:
— Я не врал тебе. Бате твоему не врал. Май, слышишь?
— Слышу, — ответила, не оборачиваясь, — встретим Брагина у главного здания.
Высвободила руку и вышла, торопливо ступая по дорожке и даже не заметила, как из-за поворота возник Глеб Борисович, ткнувшись в него со всего размаха. Он схватил меня за плечи, вытянул руки, бегло осмотрев, а затем притянул к себе, крепко обняв и пробормотав:
— Слава Богу…
— Какого чёрта происходит? — прошипел Третьяков совсем близко.