Севера
Шрифт:
– Да забирай, не жалко, - улыбнулся лейтенант. Мы же тут сходили с ребятами к той избушке, что сгорела с оружием, да покопались там.
– И что?
– А то, что много там всего лежало. Большая часть, конечно, безнадежно испорчено, но кое-что осталось. Там, в самом низу, ящик мосинских карабинов уцелел, да ящик ППШ. Не совсем, конечно, ложи и приклады изрядно подобуглились, но это ерунда. Будет нужда, можно и новые вырезать, или, вон, через твой терминал заказать. А железо все в полном порядке. Так что забирай эти погорелые, да восстанавливай, только половину автоматов
– С автоматами мы еще разберемся. Кстати, я так и не видел списка оружия, что вы в Мажорке натрофеили.
– Да там не так и много. Семь СВТ, четыре пистолета и, что самое ценное, два ДПМ. Зато патронов эти кадры изрядно натащили, прежде, чем спалить остальное.
– Итого у нас получается всего десять СВТ, столько же ТТ, пять «Беретт», один «глок», два ППШ и два пулемета. Не считая охотничьего оружия. В принципе, немало.
– А что за «Беретты»?
– заинтересовался Черемисин.
Трофеи мы тут взяли, пять штук пистолетов и один автомат. Станислав Михайлович, вы ведь помните точно, какие были?
– Beretta 92FS, - тут же ответил заместитель.
– Вот их тебе и сержантам я привез. А что до остального оружия, то пулеметы я заберу, а остальное делить после будем, поглядим, как народ распределится.
– А у нас что, пулеметов-то и не останется?
– Вам я автоматы отдам. Погоди, Егор, что значит, «у нас»? Ты что, остаться решил?
– Ну да. Мы тут с женой поговорили, да и решили, что здесь обоснуемся. Места хорошие, люди хорошие, а культурно-бытовой уровень что здесь, что там сильно отличаться не будет. Опять же, здесь тебе ведь тоже армия нужна? Вот я армией и буду. Комната у нас и сейчас есть, а к лету Борис Тимофеич обещал и вовсе отдельный дом поставить.
Не сказать, что Андрея эта новость сильно обрадовала, но и горевать тоже повода не было. Да и, действительно, ему тут нужен человек с привычкой к дисциплине. Опять же, раз в ракетных войсках был, значит и с рацией управится.
– Ну решил, значит, решил. Какие еще у вас новости?
– Катер мы починили, - подала голос Зоя. – Эдик в Мажорке запчасти нужные нашел и все наладил, так что на озере теперь два полноценных судна.
– И мотобот залатали?
– А как же! Железо выправили, заплатки, где надо, положили, подкрасили, только вот стекла в иллюминатор не нашлось. Еще день-два и поведу Аврору в эллинг на зиму ставить. Ну да утром сами все увидите.
– Аврору?
– Ну да.
Зоя внезапно смутилась и стыдливо, совершенно по-девичьи, прикрыла полой куртки закрасневшее враз лицо.
– Название, вишь, придумала для своего кораблика, - вмешался дед. – Сколько народ-то изгалялся, сочинял, а она у Мелентьева сурика выцыганила, уж, не знаю как ей это удалось, да спозаранку и вывела на борту. Спорщики враз унялись.
–
– А вы не смейтесь, - внезапно резко ответила Зоя. – Сами, поди, знаете: Аврора - то у римлян была богиня утренней зари, свет людям приносила. Да и имя красивое, нравится оно мне.
Она вновь было смутилась, но тут же оправилась:
– Опять же, команда на Авроре – одни бабы да девки. Стало быть, и название должно быть женственное. Кораблик этот, он геройский. Коли не верите, подите, вон, заплатки на борту посчитайте. А пушка – дело наживное. Было бы еще в кого стрелять.
– Все, сдаюсь!
Безопасник поднял руки.
– Положили вы меня, Зоя Филипповна, на обе лопатки.
– А что, и названия уже все обсудили? – спросил Бородулин.
– Еще бы! – усмехнулся Мелинг. – Ты, может, еще неделю по лесам шастать будешь, а нам порядок нужен.
– И что как назвали?
– Озеро - Байкалом, а реку – Ангарой.
– Ты, начальник, вперед резоны послушай, - вновь вступил Уржумов, заметив в глазах Андрея сомнение. – Мы на этой земле жить собрались, тут, видно, и помирать будем. Но и старую землю забывать – грех великий. И так надобно сделать, чтобы и внуки, и правнуки помнили, откуда они тут взялись. А ничего крепче названий в памяти людей не держится.
– Действительно, немалые твои резоны, - согласился, подумав, Бородулин. – А поселок как назвали?
– Да тут просто вышло. При озере живем, стало быть, поселок – Озерный будет. А как крепость свою называть будете – то сами мозги ломайте.
– Да уж придется. Вы вон все лучшие имена порасхватали. Ильяс, ты у самовара сидишь, плесни мне еще чайку.
Андрей протянул Корневу свою кружку, принял обратно, наполненную горячим ароматным настоем и, сделав глоток, спросил:
– Самовар, поди, тоже из «Мажорки»?
– Оттуда, оттуда. Так и стоял на полке нетронутый.
– Они там чай, что ли, вовсе не пили?
– Да темные они, темные, - махнул ручищей Уржумов. Видел бы ты, Андрей Владимирыч, какие у молодых глаза были, когда мы первый раз самовар раскочегарили. Толпой встали и глазели, рты пораззявив. Все никак понять не могли, как так – внутри огонь горит, и оттуда же вода наливается.
Дед коротко хохотнул, потом посерьезнел.
– Учить их надо, учить. Всему, что позабывали за столько-то годов городской жизни. Глядишь, лет через пяток и толк будет, потом науку эту детям своим передадут.
– Научим, Борис Тимофеевич, обязательно научим. А вот у меня к вам вопрос есть: появилась крепость, места в ней много, да и вокруг немало. Будете переезжать, или здесь останетесь?
– Не люблю я, Андрей Владимирыч, каменного жилья. Да и тут уже дом, вишь, срубили, печь затопили, считай, обосновались. Что здесь, что там – разница невелика. А коли так, чего переться незнамо куда? Тут и лес уже знакомый, и озеро рыбное, и жилье, и всякая полезная постройка имеется, хоть, вон баня на речке. А что особого надо будет, то ты мне привезешь. Обещал ведь рацию?