Северная Аврора
Шрифт:
– Эх, батька…
– Старик выкрутится, – уверенно сказал Валерий. – Не тронут его. При нем ведь ничего не было?
– Ничего. Все листовки у меня.
Валерий прислушался. На тропе раздался стук копыт и скрип телеги, перекатывающейся по ухабам.
– Наши? – шепотом спросил Андрей.
– Наши, – ответил стрелок, стоявший посредине дороги.
– Как же все-таки быть со стариком? – настаивал на своем Андрей.
– Сейчас искать его бессмысленно, – сказал Валерий. – Прошло уже около часа. Ясно, что его увезли на тот берег, в Усть-Важское.
Лежавший
– Смотри у меня! – прикрикнул на пленного Сергунько. – Я тебе мигом рот заткну! – Он ударил по кобуре. Офицер затих.
Подъехала телега с бойцами и возницей. Пленного положили посредине, сами сели по бокам, и телега тронулась.
3
Офицер оказался американцем. Он назвался лейтенантом Питмэном. Комната, где его допрашивали, принадлежала учителю. В ней стояли старенький диван, письменный столик и фикус в деревянной кадке.
За столиком, спиной к свету, сидел Фролов. Он допрашивал пленного лейтенанта, сидевшего напротив него на самом краешке табуретки. Справа, на другой табуретке, не спуская глаз с офицера, застыл Воробьев. На протяжении всего допроса он ни разу не шевельнулся. Павлин пристроился в углу дивана. Боец с винтовкой, стоявший около школьной карты России, холодными серыми глазами следил за офицером.
Лейтенант Питмэн был бледен.
Рассказывая о себе, он тупо глядел на свои грязные башмаки из красной кожи с утиными плоскими носами, на забрызганные грязью обмотки, на поцарапанные во время бегства руки. Ему все время вспоминались слова его непосредственного начальника, уверявшего, что большевики расстреливают всех пленных англичан и американцев. Ни о чем другом лейтенант Питмэн сейчас думать не мог.
– Вы утверждаете, что были в Мурманске и Архангельске, – говорил Фролов, перебирая отобранные у пленного документы. – Так? И что только вчера прибыли в Усть-Важское?
– Да, все это так, – отвечал Питмэн. – Я прибыл только вчера и ничего не знаю… Клянусь вам!
– Кто этот человек в крагах, что был с вами?
– Не знаю.
– Позвольте, но вы же не на прогулку отправлялись? – сказал комиссар. – Это было бы слишком глупо – брать с собой людей и не знать, кто они.
– Я знаю только, что он из контрразведки.
– Но его фамилия?… Фамилия человека в крагах?
– Я не знаю… Клянусь вам… – пробормотал американец. – Это русский.
– Это не русский, а один из купленных вами (Фролов все время сдерживался, однако сейчас невольно повысил голос). Говорите фамилию! Вы обязаны были ее знать.
Офицер подался назад и обхватил руками голову.
– Я не помню! Голахти… Что-то вроде этого… Его фамилию мне не называли.
– Кто
– Американский… Но я его не знаю… Я только вчера прибыл. Я простой офицер полевой разведки и никогда не участвовал в таких делах. – Голос лейтенанта сорвался.
– Послушайте, вы же не ребенок… Как фамилия начальника контрразведки?
– Может быть, это выглядит глупо, но я действительно не знаю, – пролепетал Питмэн. – Это ужасно… Но я не знаю! Как только я прибыл, меня сразу послали… – У него вырвался стон. – Простите меня, умоляю вас… Я лично не имею никакого отношения к контрразведке, клянусь богом!
– Чем вы это докажете?
– Я вам все расскажу… Все, что нужно… Все, все! Но о контрразведке я ничего не знаю. Я только офицер полевой разведки! Я простой офицер полевой разведки, – чуть не плача, повторял он.
Даже не зная английского языка, нетрудно было понять смысл этой сцены.
– Все ясно, Павел, – усмехнулся Павлин, поднимаясь с дивана. – Показала себя Америка!
Не глядя на Питмэна, комбриг вышел из комнаты.
Допрос продолжался.
Питмэн сообщил, что в устье Ваги на днях был перевооружен большой пассажирский пароход «Опыт».
– По существу это наша главная батарея, – рассказывал он. – Она состоит из шести орудий! Калибр – семь три четверти дюймов и восемь дюймов.
– Какие суда входят в англо-американскую флотилию? – спросил Фролов.
– В состав Северодвинской флотилии входят: броненосная лодка «Хумблер», четыре монитора, речные канонерские лодки «Кокхефер», «Глоувворн», «Крикет», «Сигала» и несколько тральщиков… – ответил Питмэн. – В операции на Ваге будут участвовать плоскодонные мониторы… Вооружение их следующее… – Он назвал количество орудий и перечислил калибр.
– Какие отряды находятся в районе Усть-Ваги?
– Всякие… Есть и канадцы… Наши такие…
Он назвал номера батальонов и подтвердил данные предыдущей разведки, рассказав, что на правом берегу Двины, у селения Ростовского, кроме белых частей, находятся еще и шотландцы.
– Очень сильный отряд… С полевыми орудиями!
Когда допрос кончился, пленного увели на комендантский пароход. Ночью его отвезли в Котлас. А из Котласа всех пленных иностранцев отправляли в Москву.
И комиссар и Воробьев были довольны результатами разведки. Воробьев даже сказал комиссару:
– У этого твоего Сергунько. Павел Игнатьевич, прямо собачий нюх… Ей-богу! Взял кого надо.
4
В каюту к Виноградову зашел Фролов. Павлин только что умылся, лицо у него было еще мокрое, он вытирал его полотенцем.
– Увезли пленного? – спросил Павлин у военкома.
Фролов усмехнулся.
– Увезли… Под конец снова чуть не расплакался… Боялся, что его расстреляют на месте.
– А я бы и расстрелял, если бы не приказ из Москвы. – с усмешкой сказал Павлин. – Патентованная гадина! И жалкий трус.