"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
А простые люди не показывались. Дело было не в охране: по пещере любые звуки распространялись далеко, гулко, и если бы кто-то появился у входа и попросил о встрече, Рива услышала бы это. Никого, ни единой живой души!
Наконец она не выдержала и подошла к охраннику:
– В городе знают, что мы пойманы?
– Конечно, – бросил тот, окинув Риву неприязненным взглядом.
– И что, никто… не спрашивал обо мне?
Охранник наконец повернулся к ней:
– А что, ты ожидала, что все сейчас прибегут тебя жалеть? Может, так и было, когда ты только исчезла – мы еще заблуждались! Но после того, что ты сделала,
– После того, что я сделала? – растерянно повторила Рива. – О чем это ты?
– Не притворяйся, что не знаешь! После того, как вы двое убили госпожу Хасму! Да, она была непростой, да и не нравилась никому… Но вы не имели права так поступать! Понятно, что тебе не понравилось, когда она попыталась тебя задержать. Так подумала бы, что она лишь выполняет приказ своего мужа! Как и должна жена! Что вам стоило оттолкнуть с пути беззащитную старуху? Так нет же, вы забили ее камнями! Господин Тувенег многим позволил увидеть ее тело. Теперь никто в городе вас не простит!
Рива многое хотела бы сказать ему. Что никого она не убивала, да и Дженвен – тоже. Могли бы, однако даже не подумали об этом! Когда они покидали город, Хасма еще была жива, и они уж точно не стали бы забивать ее камнями.
Но Рива быстро поняла, что это бесполезно. Ее слова теперь – это слова убийцы. Ее разумные доводы – всего лишь ложь существа, старающегося избежать справедливого возмездия. Ей не поверит не только этот охранник – вообще никто!
Значит, все ее усилия были напрасны. Всё, ради чего она вернулась в Триинсте, не сработает, ее никто не запомнит, не продолжит поиски правды… А Тувенег не просто останется безнаказанным – он уже победил.
Лукия чувствовала себя отвратительно. Она знала, что сумеет все скрыть: ее эмоции невозможно заметить, а Альда обнаружит ее разочарование, только если полезет ей прямиком в голову, что маловероятно. Но от себя-то Лукия уйти не могла! Не важно, что там говорят правила и что считается нормальным. Она чувствовала разочарование, и глупо было врать себе, что это не так.
Причин у нее было достаточно. Эту миссию можно было считать провальной – даже если они действовали по правилам и их не за что карать, факт остается фактом: они ничего не добились. Теперь всю команду ожидало чудовищно опасное возвращение в космос на кое-как починенной «Стреле». С ближайшим помощником Лукии, Рале, творилось непонятно что, и если он думает, что этого никто не замечает, он наивен, как дитя. Альда всерьез обижена на всех, ни с кем не разговаривает, да и остальные члены команды подавлены.
Ну а главное, тысячи людей – десятки тысяч? сотни? – навсегда останутся на этой планете. Положение у них незавидное, и вряд ли в ближайшее время что-то изменится, предпосылок нет. Глизе, планета, считавшаяся одной из лучших для колоний, будет потеряна на долгие годы!
Лукия не отказалась бы все изменить. Но она понимала, что руководствоваться только чувствами и детским благородством, как это делает Альда, нельзя. Реальную помощь Глизе получит, только если к делу присоединится космический флот. Если команда «Северной короны» попытается сделать что-то своими силами в обход правил, команду просто распустят, а Лукию, возможно, умертвят – капитанам редко прощают ошибки. Ей нужно было придерживаться принятого решения.
Но пока она никого не хотела видеть, поэтому
Но добиться одиночества, на которое она так надеялась, не получилось. Когда она пришла на капитанский мостик, ее там уже ждали.
Не похоже, что Триан оказался там случайно. Делал ли он хоть что-нибудь случайно в своей жизни? При этом он всем своим видом показывал, что дожидался именно Лукию, а не просто заглянул в эту часть корабля. Легионер сидел на стене, скрестив под собой ноги, словно основные законы космоса не имели для него никакого значения.
Во время обсуждения судьбы Глизе Триан отмолчался. Лукия решила, что судьба планеты ему попросту безразлична, ведь его задача – оберегать команду. Теперь она начинала подозревать, что ошиблась.
– Что вы здесь делаете, Триан? – холодно осведомилась она.
– Вас жду, это же очевидно, капитан. Пришел поздравить вас.
– С чем же?
– С тем, как ловко вы поставили на место Альду Мазарин. Она-то разнылась уже – «Давайте спасем людей, давайте спасем людей!» Но вы – молодец, четко показали ей, что люди – это хлам, если к ним не прилагается ничего полезного.
Лукия знала, что многие в команде терпеть не могут Триана, даже боятся его – как Ноэль, например. Сама она страха не испытывала, да и в целом не считала его чудовищем. Она ведь тоже прошла генную модификацию, пусть и не такую, как легионер!
Но сейчас он раздражал ее как никогда, и ей лишь чудом удалось не показать этого.
– Не слишком ли много вы себе позволяете, Триан?
– Ровно столько, сколько обычно.
– Вы прекрасно знаете, что я вынесла такое решение не из-за Мазарин, – не выдержала Лукия, хотя она вообще не должна была ничего ему объяснять. – Я сделала то, что было необходимо, и это не доставило мне никакой радости. Если бы выбор был за мной, я бы поддержала предложение Мазарин.
– Осторожнее, капитан, – прищурился легионер, – еще чуть-чуть, и я подумаю, что вы сочувствуете жителям этой планеты.
Это был опасный момент, напряженный, но продлившийся всего пару секунд, когда их взгляды встретились. Потом Триан расслабился, он вновь выглядел человеком, у которого просто нет забот.
– А ведь если бы вы хотели помочь Глизе, вы вполне могли бы это сделать, – добавил он.
– Да не могла я… Вы прекрасно знаете, что в случае Глизе нет никаких причин запрашивать содействие космического флота. Если я попытаюсь это сделать, мой профессионализм будет под вопросом.
– Вас послушать, так на Земле только и есть, что космический флот. Не планета, а военная диктатура, честное слово! Зря вы так. Даже космические операции регулируются очень многими инстанциями, среди которых космический флот – главная, но далеко не единственная.
Сначала Лукия решила, что он пришел сюда просто поиздеваться над ней. Но теперь, глядя в его непроницаемые темные глаза, она начинала понимать, что все не так просто.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать то, что вы и сами прекрасно знаете. По крайней мере, должны знать. Глизе – тот редкий случай, когда на планете есть разумная жизнь.