"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13
Шрифт:
И у него получалось! Раны, нанесенные мерами, ящеры даже не заметили. Но теперь Триан нарушил их меланхоличное спокойствие, он залил палубу их кровью – черной и густой. Он напугал их! Он сделал то, за что раньше люди платили сотнями жизней, без единой жертвы. После недолгой, пусть и отчаянной борьбы ящеры были вынуждены отступить.
А тот, которого заразил Триан, рухнул замертво. Альда почувствовала это, даже не разглядывая его: миг, когда жизнь покинула массивное тело. Это тоже победа! В записях людей значилось, что никому и никогда не удавалось убить ящера. Сегодня Триан нарушил эту печальную
Как знать, может, ящеры, впервые столкнувшиеся со смертью сородича, больше не вернутся?
Сейчас рано было говорить об окончании войны, зато победа в битве была очевидна, и Триан торжествовал. Он имел на это полное право: он устал до боли, до дрожи, но он добился своего. Это со стороны казалось, что он так же расслаблен, как до начала битвы. Он мог обмануть кого угодно, только не ее! Альда чувствовала его так тонко, будто его эмоции светились у нее перед глазами.
Это должен был быть конец – да не вышло. Ящеры отступали через борт, когда один из них вдруг изменил свое решение. Он не рычал, он все еще не проявлял ничего похожего на гнев – и все-таки что-то в нем было иным. Потому что только он отважился броситься на своего главного противника.
Триан такого не ожидал. В иное время, при иных обстоятельствах он все равно успел бы отреагировать. Но он ведь тоже не божество, даже если иногда кажется таковым, он – человек, и он способен уставать. Поэтому теперь Триан не сумел уклониться, и ящер вытолкнул его за борт. Они оба повалились в воду, а сверху их закрыла сеть из потерявших управление водорослей.
Сначала Альда не испугалась, не по-настоящему. Она привыкла верить Триану, она знала, как он силен! Может, он и не готовился к такому, но он не был беспомощен – на Семирамиде когда-то было хуже. Сейчас он покажет этой ящерице, кто здесь хозяин!
И ящера он действительно отогнал. Да тот и не настаивал на битве: он уже был ранен. Его местью было то, что Триан оказался в воде, после этого ящер поспешил уплыть вместе с остальными. Он, должно быть, почувствовал, что его сородич на палубе мертв, и становиться вторым трупом ему не хотелось.
Вот тут Триан и должен был вернуться, а его не было. Альда чувствовала, что он не торжествует, ему было больно и… страшно? Триану, который не боится ни смерти, ни богов, ни демонов?! Этого же не может быть… Не могло. Но было.
Там, в воде, на него напал кто-то новый, до этого скрытый темными волнами. Альда пыталась увидеть его глазами Триана, но не могла, сознание легионера слишком быстро поддавалось панике. Он ни с чем подобным еще не сталкивался – ни при обучении, ни на заданиях.
Она поспешила к борту, надеясь хотя бы так понять, что произошло. Она посмотрела за борт, но Триана там не увидела. Вода рядом с кораблем бурлила, и лучи солнца изредка вырывали из нее что-то черное, гладкое… Снова ящеры? Но почему они тогда воспринимаются по-другому?
Сама она не поняла бы, что к чему, но подсказку ей дал один из меров, подбежавших к борту.
– Это плоские черви! Они выжидали в воде, а теперь напали на него!
Мер казался смутно знакомым: они раньше пересекались и, кажется, были представлены. Но в нынешнем хаосе Альда была далека от того, чтобы припоминать его имя. Да оно было и не важно сейчас, мир
– Что за плоские черви? – уточнила она, не отрывая взгляда от волн. Она снова пыталась коснуться разума Триана, чтобы поддержать его, успокоить, но ничего не получалось.
– Это существа, из которых сделаны мы, – пояснил он.
Вот оно. То, чего Триан не ожидал.
Плоские черви, насколько было известно Альде, были примитивными и не слишком сильными хищниками. По идее, Триан должен был разобраться с ними шутя, после того, что он сделал с ящерами. Но что-то в их природе оказалось неожиданным для него, и он, уставший и, возможно, раненый, не справлялся.
– Нужно вытащить его оттуда!
– Простите… – смутился мер. – Простите, но я не смогу…
Альда бросила на него гневный взгляд, собираясь выплеснуть хотя бы часть собственной бессильной злости, но вовремя прикусила язык. Мер, говоривший с ней, был изранен. Его кожу почти сплошной пеленой покрывали страшные химические ожоги, на животе еще кровоточили три рваные раны, его шатало от усталости… И все же он был единственным, кто подошел к ней. Он хотел помочь – но он прекрасно знал, что, если нырнет вниз, туда, где колыхались на волнах ядовитые водоросли, он уже не выплывет.
Значит, оставалась только она.
Связь с сознанием Триана теперь приносила ей боль, и куда проще было бы отпустить… А она не хотела. Эта боль сейчас придавала ей сил, заставляя забыть о том, что она может, что не может. Боль убирала наносное, и оставалось только главное: желание спасти его любой ценой.
Телекинез всегда был для Альды вторичной способностью, непонятной даже ей самой. Эта сила то пробуждалась, то засыпала, не возвращаясь даже тогда, когда Альде угрожала опасность. Но теперь уже знакомая энергия подчинилась ей – вся разом. Сила откликнулась на зов гнева и боли, и предела у нее просто не было.
Альда вытянула руки вперед, к воде, направляя энергию туда. Видимого проявления у телекинеза не было – никакого сияния или дрожи воздуха. Но был результат!
Первыми исчезли водоросли. Они приподнялись над водой – и рассыпались в прах, мутной пленкой осевший на волнах. Они, еще недавно образовывавшие монстра, способного убивать ящеров, теперь стали мусором.
Очистив путь, Альда разделила Триана и набросившихся на него червей. Это было непросто: длинные тела, от трех до пяти метров каждое, обвивали его со всех сторон, они просто давили массой, не давая ему ни двигаться, ни дышать. Если бы они каким-то чудом все вместе оказались на палубе, люди все равно не смогли бы растащить их. А вот телекинез был на такое способен: это чистая сила, у нее нет преград.
Пойманных червей Альда перенесла в сторону – и раздавила, как давят насекомых. Она никогда не получала от убийств удовольствия и старалась их избегать, слишком уж жутким было для телепатки ощущение смерти. Но здесь она не могла поступить иначе. Как будто не она управляла своей силой, а сила говорила ей, что нужно делать.
Когда черви превратились в единую безжизненную массу, Альда тут же потеряла к ним всякий интерес и отбросила подальше. Значение имел только Триан. Она осторожно перенесла его на корабль и опустила на палубу.