Северная корона. По звездам
Шрифт:
Парочка счастливо поплыла в Грецию под покровом ночи, однако бог Дионис идиотом не был, прознал обо всем, пожаловался папе Зевсу, тот споро провел переговоры с богинями Судьбы – мойрами, и они явились к Тесею, нагло заявив, что его судьба – быть не с Ариадной, ибо она предназначена самому Дионису, а с ее сестрицей Федрой. Тесей покорился их воле, оставил спящую и ни о чем не подозревающую Ариадну на каком-то островке, не забыв подарить ей венец Северной Короны, и поплыл домой, раздираемый своей пылкой любовью и покаянием судьбе.
Глядя на то, как послушный дурила Тесей, скрепя сердце, оставляет возлюбленную, Нике вдруг сделалось
«И почему Тесей послушал богинь Судьбы и оставил свою Ариадну? Зачем решил подчиниться воле богов? Почему решил, что если он оставит ту, которую любит, и покорится судьбе, то будет счастлив?» – с некоторой горечью, впрочем, уже старой, въевшейся в сознание, думала Ника. Она часто перечитывала древнегреческие мифы, и всякий раз, когда читала легенду об Тесее и Ариадне, испытывала подобные чувства. Ей казалось, что она отлично понимает Ариадну, которую оставил возлюбленный.
Дважды в жизни Ники было так, что люди, которых она искренне любила, уезжали, бросив ее одну.
Почти пять лет назад это сделал Саша, ее первая настоящая любовь, человек, от одного вида которого у Ники срывало не только голову, но и разум отбивало начисто. Он был ее первым мальчиком и первым, кто дал ей почувствовать, что такое настоящая (по мнению самой Ники) любовь.
А чуть больше двух лет назад то же самое проделал и тип по имени Никита, который ассоциировался у Ники с Тесеем. От него голову у Ники не срывало, только крышу трясло от злости – поначалу он ее бесил со страшной силой, а потом еще и начал пугать. Никита Кларский оказался не простым мальчиком и даже не обычным гопником, а братом криминального авторитета, грубым мерзким хамом без чувства юмора и с начисто отбитой репой. К тому же их почти одинаково звали, да и фамилии обоих не подкачали: Кларский и Карлова. Не зря однажды один чересчур умный полицейский в отделении милиции обозвал их Карлом и Кларой. Теми самыми, которые украли кораллы и кларнет.
Но потом, во время их вынужденного общения, когда Ник и Ника притворялись парой, девушка поняла, что все больше и больше привязывается к этому безнадёжному типу, старающемуся быть похожим не на гоп-стопника из подворотни, а на неброского правильного мажорика. Нике казалось, что истинное «я» Кларского знает только она сама.
После того как Саша уехал в другой город, где нашел новую девушку, Ника, погоревав полгода, стала активно искать ему замену, развлекаться, пытаться жить ярко и весело, в общем, делать все, чтобы не вспоминать Александра. И у нее со временем получилось забыть его, хотя обида, конечно, осталась. Семь месяцев красивых отношений, признания, подарки, бессонные ночи были перечеркнуты двумя красными линиями после того, как Сашка, даже не попрощавшись, уехал, а после по эсэмэс сообщил, что нашел другую.
Однако его забыть она все же смогла. А вот Никиту – нет.
Когда он оставил Нику, веселиться и искать ему замену ей не хотелось. Девушка тогда желала только одного – лежать в своей кровати, укрывшись с головой одеялом, и ни о чем не думать. Прошло уже больше двух лет, а Ника никак не могла перестать думать о своем далеком от идеала любимом по фамилии Кларский. И хотя их отношения можно было назвать лишь игрой, и было в них всего лишь пара поцелуев и вынужденных объятий, рана в душе Ники была очень глубокой.
Если у
Надо же, тогда, в квартире, где они прятались от полиции той жуткой ночью, когда были арестованы брат Ника и члены его группировки, она считала, что все происходящее чем-то похоже на игру, которая обязательно завершится хэппи-эндом. И что светловолосый нахал будет с ней, и что они по-своему, но будут счастливы, и что это так прикольно – иметь такого парня, как Кларский, – ведь никто ее тогда даже и не обидит, но… ничего этого так и не произошло. Им не суждено было быть вместе. Как бы пафосно это ни звучало, зато правдиво. Кстати, именно там, в квартире, где они прятались, когда Ника рисовала портрет Ника, она окончательно поняла, что Кларский ей дорог.
Девушка думала, что будет держать за руку своего Никиту, а в результате в ее ладонях оказался лишь июльский пух да его зажигалка. А еще на ее шее осталось красивое колье из белого золота, в котором она была на благотворительном вечере. Этакий эквивалент мифической Северной Короны, оставленной Тесеем в качестве подарка своей Ариадне. В ней она выходила замуж за Диониса.
А может быть, это она, Ника, виновата, что не смогла уговорить Никиту взять ее с собой, не смогла догнать его, не смогла вовремя выбежать? Это… она виновата? Или он? Или во всем виновата штука под названием судьба?
Чушь, такого не может быть. Человек сам выбирает свой путь, а не полагается на какой-то фатум. Кажется, Никита Кларский считал по-другому. Он в судьбу верил. А верит ли до сих пор?
С этими мыслями, под очередную заводную песню героев мультфильма Ника незаметно для себя уснула. Финал мультика она благополучно пропустила и была разбужена сестрой только после того, как по экрану поплыли веселые субтитры.
– Ну как тебе? – спросила довольная до жути Марта, когда они с сестрой выходили из зала кинотеатра.
– Средненько, – отвечала выспавшаяся и объевшаяся поп-корна Ника. – Тесей – махровый дурак. Ариадна тоже неадекватная, влюбилась в черт знает кого. Минотавр похож на латентного гомосексуалиста. Один Дионис более-менее адекватный пацан.
– Ты же до конца не досмотрела! – возмутилась Марта. Она, романтично-доверчивая душа, была от мультика под впечатлением. – Там было все очень романтично!
– Ты со своей романтичностью допрыгаешься, – пригрозила ей Ника. Она прекрасно знала, что у Марты слишком идеалистические представления о мире. К тому же Марта была младше Ники. Она училась на втором курсе государственной консерватории имени С.С. Прокофьева, по классу скрипки, а вот Ника этим летом уже закончила университет и с начала осени работала в фирме друга своего отца, такого же любителя рыбалки, как и он сам.
А сегодня, сентябрьским воскресным днем, Ника поддалась уговорам прилипчивой сестренки и пошла вместе с ней в кинотеатр, располагающейся в модном торговом комплексе «Рай».
Девушки спустились вниз по эскалатору на первый этаж, болтая, прошли мимо многочисленных бутиков и фирменных магазинчиков, не забыв заглянуть в некоторые из них и посмотреть модные вещички, а после оказались на улице, на огромном широченном крыльце. Прямо перед ними простиралась переполненная автостоянка, а справа находился вход в дорогой ресторан с претенциозным названием «Милсдарь», выполненный в дореволюционном роскошном стиле и в своем обширном меню имеющий лучшие блюда русской кухни.