Северная корона
Шрифт:
Странная черепаха подползла к площадке, вскарабкалась на плиты, и ее панцирь раскрылся. Изнутри вышло несколько существ с большими блестящими головами.
Петр вывел рукоятку увеличения. Светящаяся стрелка прибора подошла к предельной черте.
— Увеличь еще! — крикнул Алексей.
— Нельзя, угробим аппаратуру, — ответил астроном, торопливо фотографируя экран.
Загадочные, похожие на людей существа в эластичных скафандрах и прозрачных поблескивающих шлемах подошли к основанию цилиндра. В его корпусе, над раструбом, открылся
— Это космический корабль! — взволнованно проговорил Петр.
— Уходят! Неужели не разглядим! — Алексей даже заерзал в кресле.
Вездеход и космонавты скрылись в корабле. На платформе остались двое. Один, меньший ростом, поднял руки.
Петр решительно довел рукоятку увеличения до отказа.
На экране отчетливо выступило продолговатое, совершенно белое лицо. Из широко расставленных раскосых глаз струился чистый синий свет. Чуть золотистые волосы мягкими волнами спадали на плечи. Это было прекрасное лицо ожившей мраморной статуи. Губы женщины иного мира шевелились. Она что-то говорила или пела.
Друзья смотрели, как зачарованные. Алексей, вскочив с кресла, подался вперед и затаил дыхание. Менее эмоциональный Петр тоже настолько увлекся, что не заметил, как от волнения до крови прикусил губу. Вдруг волна тумана заволокла экран.
— Что случилось? — крикнул Алексей.
— Облачность, черт ее побери! — выругался астроном.
Но вот тучу пронесло. Снова на экране выступили очертания космического корабля. Платформы уже не было, люк закрылся.
Внезапно под раструбом вспыхнуло яркое пятно. Заклубились дымные вихри. Свет становился все ослепительнее. Заполыхало голубое пламя… И тут — резкий щелчок, словно лопнула туго натянутая струна. Экран погас. Запахло горелой изоляцией.
Петр рванул рубильник.
— Все! Сожгли аппаратуру! — услышал Алексей из темноты его голос.
Над морем глухо заворчал гром. По фиолетовому ночному небу, гася звезды, ползли черные грозовые тучи. Вспышки молний озаряли запенившиеся волны. По листве зашуршали первые капли дождя.
Друзья вышли из обсерватории и побежали к дому, подгоняемые косыми струями ливня.
В ту ночь, пораженный увиденным в обсерватории, Алексей не мог заснуть. Стоило закрыть глаза, как перед ним появлялось прекрасное мраморное лицо космонавтки иного мира и воображение начинало рисовать фантастические картины.
Что это было? Чудный мираж или действительные события? От какой планеты отразились лучи, которые донесли до Земли удивительное видение?
Не зная, что думать, Алексей чуть свет поспешил к Петру. Дома его не оказалось. Алексей пошел в обсерваторию и, открыв дверь, остановился на пороге.
В кресле, у стола, сидел его приятель. Лицо Петра было бледно и перекошено. Одна щека дергалась.
— Что с тобой? — бросился к нему Алексей.
Петр как-то странно взглянул
— Вот, — хрипло выдавил он, бессильно опуская руки. — Все пропало! Мало того, что угроблена аппаратура, я еще нечаянно засветил пленку.
Алексей поднял лежащую у ног астронома мокрую проявленную пленку и поднес к свету. На ней ничего нельзя было различить.
— Да-а, — протянул было он, — неприятно… — Потом спохватился: — А ты не убивайся. Стоит ли…
— То есть, как это — стоит ли?! — вскочил Петр. Его глаза зло засверкали. — Да понимаешь ли ты, что аппаратура стоит, именно стоит, — подчеркнул он, огромных денег! А теперь, не имея доказательств ее работоспособности, мне вряд ли скоро удастся выхлопотать средства на восстановление.
Размахивая руками, Петр забегал из угла в угол.
— Кретин! Нетерпеливый, взбалмошный осел! Вот кто я такой! Что бы подождать до вечера. Ведь сегодня приезжают товарищи из института. Один из них отличный фотограф. Так нет же, не терпелось самому!
Петр бухнулся в кресло, сжал руками голову и застонал. Не ожидавший от своего, обычно уравновешенного, приятеля такой бурной вспышки, Алексей присмирел. Сейчас лучше было помолчать.
Скоро Петр опомнился.
— Извини, — смущенно пробормотал он и вздохнул. — Понимаешь, работа над приставкой, можно сказать, — главная моя цель.
Алексей подошел и обнял приятеля за плечи.
— Послушай, — заговорил он. — Ничего серьезного не произошло. Каждый прибор или механизм, прежде чем выйти в свет, неоднократно испытывается. Вспомни, сколько возятся с новыми конструкциями автомашин, самолетов, сколько их разобьют, прежде чем…
Петр замотал головой:
— Аналогия неудачная.
— Не согласен. В принципе — одно и то же. Рассматривай этот случай как испытание на прочность, что ли. Теперь ты знаешь, какое увеличение может дать приставка и какую нагрузку выдерживает.
— Предлагаешь самоуспокоение?
— Нет. Считаю проверку более чем удачной. Главное — ты убедился, что аппаратура работает. Все остальное поправимо.
— Оказывается, ты мастер убеждать, — невесело усмехнулся Петр и вздохнул. — Над приставкой трудился коллектив ученых. Не имел я права самолично начинать испытания.
— Ничего подобного, — возразил Алексей. — Ты — главный конструктор, ты ее собирал и вправе проверить, будет она работать или нет. Никаких нареканий тут быть не должно.
Петр поморщился:
— Нарекания, нарекания! Не в них дело. Пойми, я не имел морального права действовать без тех, кто вложил в это дело свой труд. Как мне теперь доказывать, что в принципе конструкция удачна, и требовать средства на ее восстановление?
Наступила пауза.
— Что ты думаешь насчет увиденного? — перевел Алексей разговор в другое русло.
Петр пожал плечами. Потом, в свою очередь, спросил:
— Ты что-нибудь знаешь о теории искривления пространства?
— Слышал… вроде… — неуверенно сказал Алексей.