Северная война или блицкриг по-русски
Шрифт:
Как следствие, со следующей кампании померанец имел в подчинении уже несколько конных частей, которыми он, на взгляд царя, руководил, видимо, столь же успешно, так как к весеннему оживлению боевых действий 1705 г. специальным указом Бауэру присвоили звание генерал-майора. А спустя всего два года он опять получил повышение в чине, став генерал-лейтенантом. И сразу же провел первую крупную самостоятельную операцию. Это случилось, когда литовский гетман перешел на сторону противника, захватив к тому же 40 000 рублей, перевозимых из Москвы в армию. Ясновельможный пан засел в хорошо укрепленной крепости Быхов, имевшей 3-тысячный гарнизон с сотней пушек.
Во главе быстро собранного Петром I карательного корпуса (в состав
Осенью того же года Карл XII начал свой роковой поход на Москву. Петр I долго не мог определить направление главного удара неприятеля и потому разделил армию на несколько частей, расположив их таким образом, чтобы прикрыть все основные дороги. Бауэр принят командование над самым крупным 16-тысячным корпусом, занявшим позицию между Псковом и Дерптом. Но когда выяснилась истинная цель шведского короля, генерал получил приказ оставить на всякий случай пехоту в Прибалтике, а самому вместе с кавалеристами спешить на основную арену борьбы.
Дальнейшие действия выходца из Померании в «Военной энциклопедии» Сытина [118] , описываются следующим образом: «1708 год является наиболее выдающимся в боевой деятельности Баура, который, командуя 10-тысячным драгунским отрядом, активно следил за левым флангом шведской армии, непрестанно тревожа ее и опустошая район «для оголожения неприятеля». 9 сентября он атаковал на марше Карла XII и едва не захватил в плен короля. Баур неотступно следовал и висел над тылом шведской армии, а когда Петр предпринял операцию против Левенгаупта, то Баур особенно отличился 28 сентября в сражении при деревне Лесной, довершив победу своим быстрым и своевременным прибытием» [119] .
118
Считающейся одним из авторитетнейших отечественных информационно-справочных изданий начала XX в. в области историографии. К сожалению, из 23-х запланированных томов вышло в 1911—1915 гг. лишь 18. 1-я мировая война и последовавшие за ней революционные потрясения помешали завершить проект.
119
Даты в цитате приведены в том виде, как они указаны в тексте энциклопедии, то есть по так называемому «старому» (юлианскому) стилю.
Здесь необходимо уточнить, что Бауэр не довершил разгром противника у Лесной, а внес в битву решающий перелом, склонив результат в пользу царских войск. Весь день упорного боя не выявил победителей, и сражение фактически уже затухло, но появление вечером на поле брани драгунских полков генерал-лейтенанта довело численный перевес русских до значительного. Что, естественно, и придало новый импульс битве.
В главной схватке Северной войны летом 1709 г. Бауэр также не затерялся на заднем плане. Недаром Пушкин в своей «Полтаве» упоминает его в ряду известнейших людей России того времени:
«…И Шереметев благородный И Брюс, и Боур, и Репнин…»Вместе с Меншиковым и Ренне он руководил 17 драгунскими полками (более 10 000 человек), которым предписывалось в случае шведской атаки оказать поддержку 5-тысячному гарнизону 10 сторожевых редутов, перекрывавших с юга подходы к основному лагерю русских.
Именно они и встретили первый удар Карла XII. Правда, после
В кампанию следующего года основная масса русской армии вернулась к побережью Балтийского моря, в те места, где 10 лет назад проходили первые столкновения Северной войны. Впрочем, ход боевых действий ни разу не дал повода вспомнить о дебютных катастрофах российского монарха и его союзников. Петровские полки, словно асфальтовый каток, неспешно, но неотвратимо, прокатились по берегам Рижского и Финского заливов, смяв остававшиеся там очаги шведского сопротивления. Бауэр в период этого «заезда» продолжал оставаться на виду, о чем красноречиво свидетельствуют ключи от городов-крепостей Пернау, Аренсбурга и Ревеля, спустивших флаг и открывших ворота перед солдатами его корпуса.
Вклад бывшего «свейского германца» в победы 1708—1710 гг. отмечен щедрыми наградами. Наверное, более других из этого приятного перечня получателя порадовали украшенный драгоценными алмазами царский портрет и деревеньки с обитавшими в них многочисленными крепостными душами, враз превратившими полунищего немца в состоятельного русского барина. Подобными подарками Петр, как правило, отличал тех иностранцев, кого хотел привязать к своей стране узами гораздо более прочными, чем подпись под контрактом.
В воспоминаниях будущего известного шведского политика и ученого Ларса Эренмальма (оказавшегося в плену после капитуляции Выборга) можно прочесть любопытную характеристику Бауэра, увиденного глазами современника в 1710—1713 гг.: «…человек крупного сложения. Примечательно, что он единственный среди находящихся сейчас в России генералов, кто прощел все ступени от рядового кавалериста. За храбрость и опыт Бауэра считают лучшим теперь генералом в русской кавалерии, почему и царь произвел его в кавалеры ордена Святого Андрея, а также наградил другими отличиями и пожалованиями. Бауэр мог бы пользоваться еще большим расположением, если бы ему не препятствовал князь Меншиков, с которым Бауэр ладит с трудом, так как по складу ума не расположен к угодничеству, притворству и прочим низостям…»
Вполне возможно, что именно по этой причине начинающий помещик не сумел пробиться в узкий круг людей высшего командования. Хотя, по мнению многих очевидцев, необходимый набор качеств и заслуг для столь высокого уровня по российским меркам у него имелся. Но во второй половине Северной войны звезда еще недавно очень популярного генерала стала постепенно меркнуть. Во всяком случае, в разнообразных документах, поступавших с театра боевых действий, его имя с каждым годом встречалось все реже.
Тем временем эпицентр борьбы переместился на побережье южной Балтики, в родную для Бауэра Померанию. И он после долгого перерыва вновь увидел знакомые с детства пейзажи «старой доброй Германии». Его корпус, вместе с полками князя Репнина, образовал армию Меншикова, которая летом 1712 г. попыталась блокировать принадлежавший шведам крупный город-порт Штеттин. Однако затея окончилась неудачно. К осени русские сняли осаду и отступили.
В последующем Бауэр еще несколько раз участвовал в аналогичных — не слишком успешных операциях, после чего фактически сошел на вторые роли. Хотя формально в 1717 г. был, наконец, повышен в звании, получив чин полного генерала от кавалерии. Думается, что одна из основных причин столь незавидного финала карьеры дотоле очень везучего немца кроется в изменении характера боевых действий.