Северное Сияние. Том 2

Извольский Сергей

Увидев столь действенную демонстрацию презрения черной полиции к белой – пара полицейских в белом даже сбило с ног воздушной волной, я понемногу уверился в возможности реализации своей дикой идеи.

Все же полезно иногда выбраться в люди погулять – вот и сегодня ночью, в одном из баров я зацепился с хорошо нагруженным господином. Был он унтер-офицером городской – черной полиции, русскоязычным контрактником. Мой статус одаренного он по причине залитых глаз даже не усмотрел, зато очень обрадовался свободным ушам на чужбине.

Унтер жаловался мне на то, что черные полицейские работают на износ, в том

числе и по окрестным горам бедуинов гоняя. Белые же туристы, как тут называли туристическую полицию, только палкой груши околачивают за несоизмеримо большие деньги, двойной паек, пенсионные отчисления и полный соцпакет. А самая большая проблема у этих гребаных туристов – маркая белая броня.

Еще от подвыпившего унтера я узнал, что относятся черная обычная и белая туристическая полиция к разным ведомствам, по французскому подобию национальной полиции и национальной жандармерии.

Городская черная полиция была в подчинении Министерства внутренних дел Египта, а вторые, туристическая, в двойном подчинении – и МВД, и Министерству обороны. Вот только подчинение МВД у туристических полицейских было только формально, и даже на прямые указания мог быть положен откровенный болт.

Кроме этого было и еще одно, менее явное, но при этом гораздо более серьезное разделение. Египет был суверенным государством лишь формально, находясь под совместным протекторатом Франции и Великобритании. И туристическая полиция находилась в прямом (неофициальном) подчинении французской администрации. И весь город Хургада, как центр туризма, за исключением элитных островов-пальм и намывных территорий, был непререкаемой вотчиной корпораций Трансатлантического союза, в котором Франция была один из лидеров. Городская полиция же подчинялась (также неофициально) администрации британской. Это отражалось и на комплектовании обоих ведомств, и на общей взаимной неприязни.

Вот на всем этом внутреннем противоречие строился каркас моего пока даже не оформившегося до конца гениального плана.

Приглашающим жестом я попросил команданта городской полиции подойти ближе, и отошел чуть в сторону, приглашая зайти в выбитую калитку. Командир эскадрона туристической полиции сунулся было зайти следом, но сопровождающие черного полицейского бойцы едва с ним даже не потолкались, перекрывая дорогу.

– Уно моменто, – показал я пальцем в небо, обращаясь к явно озадаченному происходящем белому офицеру.

Отойдя вместе с командантом подальше от ворот, я остановился.

– Вот там, – показал я на дырку в стене дома, а после продемонстрировал полицейскому ранговый перстень Марьяны, – труп одаренной восьмого ранга. Ее угрозами довели до самоубийства. Вот эта – машина, на которой приехал убийца, он же смертник, который покушался и на нашу жизнь активаций взрывного устройства. Я, барон Артур Волков, подданный российской короны, готов дать официальные показания службе городской полиции по факту случившегося.

«Можно я не буду на это смотреть?» – тяжко поинтересовался Валера, демонстративно на меня не глядя и проходя в дом.

Я на расстройство принца даже внимания не обратил. Потому что у меня внутри появилась самая настоящая дьявольская уверенность… не то, чтобы в успехе, но в то, что сейчас что-то будет. Причем вот прямо ух. Даже не сколько уверенность, а предвкушение.

Командант

между тем не сразу понял, о чем именно я говорю. Но через несколько секунд он даже вздрогнул от осознания. Ну да, ну да, где это видано, где это слыхано, что одаренный сам в полицию пришел?

– Команданте, у вас есть всего несколько минут. Решите с начальством, участвуете ли вы во всем это великолепии.

– Что вам нужно? – поинтересовался черный полицейский.

В чем именно участвовать, объяснять не требовалось. Остров-пальма – зона ответственности туристической полиции. Но если я дам показания полиции городской о покушении на убийство одаренного, тем более в деле и с трупом одаренного (невиданное дело), то городская полиция сможет вертеть туристическую как на стволе этой самой пальмы очень долгое время после этого. Вертеть с чувством, толком и расстановкой.

Не требовалось команданту и объяснять, что я решил давать показания от испуга или душевного порыва – ясно, что подобным поведением преследую свои цели.

– Мне нужна информация. Трек вот этой машины и приписанной к ней работницы за последнее время, – говоря «этой машины» я едва-едва скосил взгляд на автомобиль клининговой службы. После по ситуации, думаю мне нужно будет информационное и возможно силовое сопровождение.

Кивнув, командант отошел. Видимо, он имел прямой выход на главу ведомства – потому что его общение не заняло и минуты. Впрочем, совсем неудивительно – ведь отправили именно его разбираться с вызовом в элитный район. Любого, кого попало, сюда не зашлют. Поэтому, кстати – судя по оперативности прибытия, и высадившийся с ним отряд выглядит как группа реконструкторов разных видов войск разных эпох – надергали звенья из доступных подразделений по высшей отсечке рейтинга.

Командант между тем кивнул мне и махнув рукой, произнес что-то в переговорник. Почти сразу громче загудели двигатели черного конвертоплана, и он поднялся в воздух. Невысоко – только чтобы забор перелететь и сесть рядом с нами на лужайке.

Судя по всему, это означает, что городская полиция к сотрудничеству готова.

Я быстро подошел, почти подбежал к воротам, и найдя взглядом белого офицера, крикнул ему, что закрытый канал связи с комитетом ООН мне больше не нужен, а поверенному я сам позвоню. Когда возвращался обратно, Валера как раз появился из дома с высоким стаканом, в котором было какое-то зеленое на вид пюре.

«Смузи?» – пораженно уставился я на стакан в его руке.

«Vous avez un mauvais francais» – сообщил мне Валера, что он думает о качестве моего французского.

«Хоть не с сельдереем?» – с осторожностью глянул я на зеленую кашу в стакане.

«Персик, банан, маракуйя, мята» – мысленно фыркнул Валера, подходя ближе.

«Ты же не собирался участвовать?» – поинтересовался я.

«Я не собирался смотреть» – отмахнулся он.

Двери бокового отсека конвертоплана открылись, и мы с Валерой следом за командантом запрыгнули в салон. Прошли в небольшой командирский закуток, после чего офицер активировал большой, во всю стену монитор с информацией. Да, вполне обычный старорежимный монитор, пусть и немалого размера – а не уже привычные мне ЗD-проекции. Быт обычных людей, даже полицейских, все же отличается от быта одаренных. Здесь все как-то проще и мне старому привычней.