Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…

Глезеров Сергей Евгеньевич

Школу на Ярославском Наталья Дементьева закончила в середине 1960-х годов, после чего училась на историческом факультете Государственного университета и стала историком-археологом. В начале 1970-х годов она работала в Саяно-Тувинской экспедиции Института археологии Академии наук СССР, затем последовательно являлась старшим консультантом Ленинградского городского общества охраны памятников истории и культуры, главным хранителем филиала «Орешек» Музея истории Ленинграда, и, наконец, до прихода в Петропавловскую крепость – начальником областной инспекции охраны памятников истории и культуры.

Деятельность Натальи Леонидовны в правительстве заслуживала самой высокой оценки. «Со времен

Екатерины Фурцевой женщина впервые оказалась у кормила отечественной культуры, – сообщала петербургская газета „Невское время“, комментируя назначение Дементьевой министром культуры. – Однако в сравнении с Екатериной Алексеевной Наталья Леонидовна отличается более демократичным нравом и великолепным чувством юмора, не раз выручавшим ее и в деловых, и в личных обстоятельствах». В 2003 году, поздравляя Наталью Дементьеву с днем рождения (в ту пору – заместитель председателя Государственной думы России), Ирина Хакамада назвала ее «самым открытым, самым добросердечным, самым нечиновничьим чиновником в нашем правительстве».

И еще один государственный деятель современной России учился и закончил в 1966 году школу № 118 на Ярославском проспекте. Речь идет об Андрее Александровиче Фурсенко – будущем заместителе министра промышленности, науки и технологий (с 2001 года), а затем министре образования и науки России (с 2004 года). «Он был всесторонне развитым парнишкой, – вспоминает о школьных годах Андрея Фурсенко его бывший классный руководитель, преподаватель физики Владимир Пощеколдин, – но страсть у него больше всего была к математике. Хотя и по гуманитарным наукам успевал. Он был просто талантливым, поэтому я не могу сказать, что ему приходилось зубрить…»

Историк Удельной и северных окрестностей

…В 1988 году популярный тогда журнал «Ленинградская панорама» опубликовал статью действительного члена Географического общества, краеведа Сергея Алексеевича Красногородцева, посвященную истории Удельной. (Значительную помощь в подготовке материала оказал Красногородцеву историк A.B. Кобак.) Названием статьи стали строки A.A. Блока, не раз бывавшего в Удельной во время своих многочасовых прогулок под Петербургом, – «Вдали от суетных селений…». На сегодняшний день это едва ли не единственное исследование, посвященное истории Удельной.

Сергей Алексеевич, впрочем, изучал не только историю Удельной. Он был увлеченным и страстным краеведом. Его перу принадлежат не изданные, к сожалению, до сих пор краеведческие работы, посвященные истории и других северных окрестностей – Коломяг, Озерков, Шувалово. Кстати, сам он жил на улице Кольцова в Озерках, в старом деревянном двухэтажном доме. Как вспоминает хорошо знавший Красногордцева историк Петербурга Александр Валерьевич Кобак, «небольшая (но отдельная) квартира находилась на втором этаже. Кухня, небольшая комната с белой печкой, застекленная веранда. Был он уже в преклонных летах (небольшого роста, даже маленький, сухощавый), но очень деятельный. Черты „петербургского интеллигента“ были присущи ему, кажется, от рождения: спокойный, вежливый, внимательный».

Но Красногородцев не был коренным петербуржцем: он родился 17 сентября 1904 года в Петрозаводске в семье преподавателя литературы и древних языков. В 1923 году закончил школу второй ступени в Гдове и поступил в Политехнический институт в Петрограде. Закончив его, стал инженером-элекриком. По этой специальности он и работал дальше: сперва на Синявинских торфоразработках, потом, с 1929 по 1943 год, в проектных организациях Государственного Электротехнического треста и Министерства цветной металлургии. В это же время по совместительству преподавал в техникуме и работал главным энергетиком Североуральских

бокситовых рудников, в 1945–1950-х годах – главным механиком на строительстве Пикалевского глиноземного завода. Затем в течение девятнадцати лет, с 1950 года, он работал в энергетическом отделе института «Гипроникель». Был награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За трудовое отличие», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и др.

Таким образом, профессиональная деятельность Красногородцева никоим образом не оказывалась связанной с исторической проблематикой. Однако, выйдя в 1969 году на пенсию, Красногородцев целиком посвятил себя краеведению, а именно изучению истории северных окраин города – бывших пригородов Петербурга. Рабочий архив Сергея Алексеевича составили выписки из документов, хранящихся в архивах города, а также вырезки из газет и журналов, литературные источники (в основном, мемуарного и справочного характера). Много времени он проводил в архивах и Публичной библиотеке, просматривал сотни дел и книг. «Свои Озерки он любил страстно, и малейший факт из их истории безмерно его радовал», – вспоминает Александр Кобак.

Свою огромную коллекцию документов и фотографий по северным окраинам Петербурга, создававшуюся более двадцати лет, в 1991 году Сергей Алексеевич передал в Центральный Государственный архив литературы и искусства. Будучи членом секции Музея истории города и действительным членом Географического общества, Красногородцев часто выступал с докладами и сообщениями на собраниях секции и общества, а также в кружках Домов культуры по истории Лесного, Удельной, Шувалово, Озерков, Парголово и Коломяг. Статьи по истории этих мест, написанные Красногородцевым, публиковались в газете «Вечерний Ленинград», журнале «Блокнот агитатора», а затем – в «Ленинградской панораме». Трудился он во многом «из любви к делу». Хотя публикаций после себя оставил мало, так как все силы и время тратил на разыскания, не на «писательство».

Большая дружба связывала Красногородцева с историком нашего города Сергеем Михайловичем Вяземским, который так охарактеризовал Сергея Алексеевича: «Человек высокой культуры и больших знаний…».

ПОКЛОННАЯ ГОРА

О названии Поклонной горы историки высказывали немало предположений. По преданию, во время Северной войны шведы, убедившись в непобедимости русского оружия, посылали с этой горы послов к Петру I просить мира. Другая версия связана с древним обычаем карел, древних обитателей этих мест, устраивать на возвышенных местах молельни, куда в дни, связанные с праздниками или важными событиями, приходили поклоняться языческим богам. Еще одно толкование связано с обычаем при въезде в город или выезде из него класть земные поклоны. Чаще всего это делалось с горы близ дороги.

Среди, по преимуществу, равнинного пейзажа Петербурга и пригородов Поклонная гора являлась одним из самых высоких мест. «В ясный летний вечер с Поклонной горы можно любоваться Петербургом сверху вниз и чувствовать себя выше Исаакиевского собора, блестящего издали своею золоченой царской шапкой. Это, бесспорно, лучший вид на Петербург с суши», – говорилось в одном из путеводителей по Петербургу в конце XIX века. Для тех, кто въезжал в Петербург по Выборгскому тракту, Поклонная гора – своего рода ворота в столицу.