Северные рассказы и повести
Шрифт:
– Ильнур меня зовут! Ильнур! Давайте, я Вам чаю налью горяченького, а? С конфетами! А? Или кофе? Как хотите, а?
Совсем бедняга с лица сошёл… Ничего уже не понимает. Ладно. Наливай чаю. С конфетами. Всё равно толку нет.
Время словно сочится сквозь пальцы. Летчики заводят двигатель, иначе команду ангелов, рассеявшуюся по всей промплощадке, никак не собрать в одном месте. Даже с грохочущим двигателем – минут десять, не меньше. Ага, всё-таки взлетаем. Последней в салон взбирается Регина с фотоаппаратом. Не нащелкалась.
Под ногами ангелов гремят какие-то
Только высадились, сошли с вертолетной площадки на тропу к буровой: навстречу бегут люди в черной униформе. Охрана.
– Предъявите документы! Кто такие? Зачем на буровую? Кто разрешил?
Понятно. Рация сработала. Ангелов ждали. Но и они не лыком шиты:
– Нате, смотрите. У нас все в порядке. А теперь извольте провести на объект и ответить на некоторые вопросы.
Навстречу уже продвигается местный начальник буровых работ. Хмурые охранники отводят взгляды в сторону от него: спланированная «контратака» на ангелов захлебнулась.
Осмотры объектов, вопросы, выводы, замечания, акты… И снова хрупкая девушка в несерьезном пальтишке довершает хирургическую картину производимого контроля, в клочки растерзав «оборону» дородного седовласого начальника буровиков. «Три часа – полет нормальный».
На одной из следующих буровых пришельцам с неба предлагают перекусить. Голод – не тётка. Ангелы кротко соглашаются. Гавриил разувается в прихожке вагончика-столовой и здоровается с персоналом. Персонал – такая скромная тётя Таня в единственном числе и передничке. Утром, днем, вечером да отчасти и ночью - варит, жарит, парит, печет хлеб для почти четырех десятков мужиков – всё она одна. Архангел сочувствует, но от супа отказывается.
– А компотику будете?
– А вода у вас привозная?
– Нет, местная!
– Так буровая же на холме, ни одного ручья рядом, до ближайшего озера километра четыре будет. И скважины на воду здесь быть не может – породы сухие.
– Так мы это, у нас же бульдозер есть. Маленько подраскопали: да тут ещё и дожди пошли, как по заказу. А сейчас уже и снег кругом лежит. Не жалуемся.
Печально сделалось архангелу. Нет у рабочих воды, то дождевой питаются, то снегом. Это куда ж начальство-то смотрит?! «Куда-куда»…Экономит на бедолагах. Спасибо, тётя Таня. Ясно всё с вами тут.
Скоро темнеть начнет. Пилоты молча психуют. Двигатель грохочет. Последним к вертолету скачет спец по пожарным делам – архангел Михаил. Заскакивает внутрь, садится на лавку ( в вертолетах для сидения - лавки вдоль бортов), снимает голубую шапку-ушанку… и весь салон начинает дружно хохотать. Гавриил подначивает:
– Что за пожарный без пожара! Глянь, Михаил, ты ж сам дымишься!
И впрямь. Михаил плотен телом и потому не особо быстр в обычной жизни. А тут
Ангелы летят обратно в поселок. За бортом один фантастический пейзаж заката сменяется на другой. Ещё более фантастический. Вот в облаках образуется прогал чистого неба. И в него тотчас же опускается гигантское огненно-косматое око солнца. Вся заснеженная равнина от края до края озаряется этим огромным пылающим посреди хмурых туч живым пульсирующим оком
А вот навстречу спешит широкая сизая с темной птичьей головой посредине туча-коршун, распластавшая вдоль окоёма свои крыла. Через десяток минут голова коршуна исчезает, а на её месте ослепительно сверкает ромбовидное опускающееся в сизую мглу солнце.
Вечером, в гостинице Гавриил пьёт бутылочное пиво вприкуску с юколой (сушеный муксун – местный деликатес) и тихо чертыхается, глядя в телевизор: «Спартак» опять продул всё, что только можно. Ну, что за дела! Михаил терпеливо дожидается конца матча. Он не болельщик. Ему всё равно. Через полчаса вся команда ангелов в голубом вместе с тонконосой Региной в «комиссарском» пальтеце усаживается в микроавтобус и в полночь отбывает из поселка.
… Но доехать сходу не удается. Через двести километров пути, в начале четвертого ночи выясняется, что впереди разобраны понтоны через реку. Начинается ледостав. По воде сплошняком плывет ледяное «сало» - округлые куски льда. А паром обещают не раньше семи утра.
И тут в речной непроглядной темноте возникает острый, как гвоздь, огненный луч света. С другого берега приближается небольшой частный катер на воздушной подушке. Через пару минут он въезжает на берег, устремляется к ангелам и услужливо разворачивается «лицом» к воде. Вуаля! Микроавтобус нагонит их в местной гостинице на другой стороне реки.
Ангелы в голубом бодренько взбираются на корабль, рассчитываются с речным извозчиком и отбывают. На темной воде некоторое время дрожат, слезятся, словно прощаясь с тундрой, и растворяются во мраке мелкие сверкающие отражения огней уходящего катера.
Они вернутся. Они же – ангелы.
ТРИ СОЛНЦА
Многие, кто не был в Заполярье, когда говорят о нём, рисуют в своем воображении картины полярной ночи и загадочного полярного сияния, представляют себе белых медведей из кинофильмов и бескрайние ледяные поля.. Всё это так. Но я хочу сегодня рассказать о том, чему сам был свидетелем, и что меня поразило, поскольку ничего подобного прежде и представить себе не мог.
Небо в Заполярье… низкое. Это чувствуется сразу. Облака плывут - чуть не стелятся над землёй. Звёзды тоже кажутся более близкими, что ли. Впрочем, вроде это можно объяснить тем, что Земля на самом деле вовсе не шар, а, как выражаются ученые, геоид. То есть, землеподобная по форме. С полюсов она сплюснута, как бейсбольный мяч. И до центра Земли от полюса на 21 с лишним километр ближе, чем от экватора. Впрочем, я лично не замерял, вычитал где-то.