Северные волки

Конычев Игорь Николаевич

– Я не хотела вас задеть! – поспешно вставила полукровка, расценив реакцию берсерка как обиду. Она закусила губу, не зная что еще сказать.

– Вы и не задели, – пожал широкими плечами Вегард, – я прекрасно знаю, как относится к моему народу знать Империи. Мы – неотесанные, грубые, склочные, кровожадные и необразованные варвары, даже понаслышке не знающие о манерах, так?

– В общем-то, да, – неохотно признала полукровка, горько усмехнувшись, – но я слышала, что вы не чистокровный северянин…

– Вот

это уже больше смахивает на оскорбление… – нахмурился Вегард.

– Простите!

– Шучу. – Берсерк улыбнулся. – Вы правы, моя мать – представительница одного некогда знатного рода Империи, а отец – северянин.

– Значит, в вас и вправду течет благородная кровь? – Девушка с возросшим любопытством посмотрела на берсерка. – К какому роду вы принадлежите?

– Кровь во всех людях течет одинаковая. По крайней мере, вытекает точно одинаковая, – спокойно заметил Вегард. – Уж я-то ее видел в достатке, можете мне поверить. – Его слова прозвучали слишком резко, и северянин немного смягчил тон. – Я не принадлежу к какому-либо роду, так как моя мать отказалась от титула и предпочла поселение варваров родовому поместью.

– Но у вас все равно есть право наследия, и если вы только захотите, то можете…

– Нет, – отрезал Вегард. – История моей матери – длинная, запутанная и полная интриг. Но это ее история, и я не вправе делиться ею. Кем бы ни была моя мать – я ее сын, и мне этого достаточно. Моя жизнь принадлежит богу войны, и мне нет дела до всяких благородных господ, пусть кто-то и считает меня таковым.

– Довольно необычная точка зрения. – В голосе девушки слышалось удивление. – Я привыкла, что даже те, в ком благородной крови гораздо меньше, чем в вас, так кичатся этим, будто в их роду – сам Император.

– На севере происхождение не имеет значения, точно так же как и кровь, ведь я уже сказал – она у всех одинаковая. Мы ценим лишь воинское умение, храбрость и верность данному слову.

– Вы совсем не такой, как о вас рассказывали… – прошептала Энвинуатаре.

– Вот уж не думал, что я настолько знаменит, что про меня СТОЛЬКО рассказывают. – Вегард еще раз покосился на Кенрамионна, о чем-то переговаривающегося с эльфами.

– И о вас и о вашем друге говорят не только в Хагенроке. «Волчья стая» довольно известна и малочисленна, так что вы очень популярны. – Девушка подарила берсерку еще одну очаровательную улыбку.

– Не могу сказать, что рад такой известности, – северянин брезгливо поморщился, – хотя мне все равно. Кстати, с чего бы это жрице интересоваться наемниками?

– Меня всегда интересовал окружающий мир и различные культуры… – неуверенно протянула эльфийка, отведя взгляд.

– А если честно? – Вегард ни на мгновение не поверил полукровке.

– Честно? – Желтые глаза лукаво блеснули.

– Можете попытаться солгать

еще раз, но старайтесь делать это более убедительно.

Девушка вновь рассмеялась.

– Мне всегда нравились воины, – ответила она, отсмеявшись.

– Вы точно жрица? – с сомнением взглянул на собеседницу берсерк.

– Ничто не мешает таким, как я, заводить семью. Наоборот, Свет поощряет зарождение новой жизни! – Щеки девушки залил густой румянец, но она не отвела взгляд.

– Угу. – Молодой северянин поймал себя на мысли, что сейчас напоминает самому себе «старого медведя».

– Вы просили честности! В конце концов, я люблю суровых и решительных мужчин! – выпалила Энвинуатаре, с вызовом глядя на молодого воина.

– Это комплимент или ответ на вопрос? – Вегард совсем не ожидал от полукровки таких разговоров. За месяц, что они знакомы, девушка перекинулась с северянами всего-то парой слов. Если не считать их первой встречи и разговора в таверне. Берсерк даже подумать не мог, что Энвинуатаре окажется совсем другой, нежели он представлял.

– Ответ. – Полукровка оценивающе, теперь уже без всякого стеснения оглядела Вегарда. – Вы не похожи на северянина.

– Стало быть, мне следует расстроиться?

– А вы хотите мне понравиться?

– Вообще было бы неплохо, – честно признался Вегард и заработал еще одну улыбку.

Дальше они ехали молча. Энвинуатаре то и дело бросала на берсерка хитрые взгляды, а он, не зная, что сказать, делал вид, что изучает надоевшие эльфийские леса.

– Мы чем-то похожи, – неожиданно произнесла девушка, и северянин, уже в который раз, удивленно посмотрел на нее. – И в вас и во мне течет смешанная кровь. Вам интересно?

Берсерк согласно кивнул, и она продолжила:

– Мой отец – эльф, он погиб до моего рождения, в одной из стычек с троллями… – Энвинуатаре тяжело вздохнула. – А мама… моя мама – жрица. Они поженились тридцать зим назад. Мама отправилась за мужем в Лесную Твердыню, и там они прожили семь счастливых лет. Когда отец погиб, мать уже носила меня под сердцем. Поэтому она перебралась в Хагенрок, где стала настоятельницей в одном из храмов. – Девушка сникла. – Год назад она умерла, и теперь я вместе с моей наставницей много путешествую по Империи.

– Все когда-нибудь умирают. – Берсерк подъехал поближе к девушке и положил руку ей на плечо. – Твой отец погиб достойной смертью. Он был воином и пал в бою, сжимая в руках оружие, как и подобает мужчине. Твоя мать… твои родители жили не зря и оставили после себя красивую и храбрую дочь, которая ради блага Империи готова рискнуть жизнью… хотя, по-моему, это не очень-то разумно.

– Несмотря на хорошие манеры, вы не очень-то умеете утешать женщин. – Энвинуатаре устало улыбнулась и смахнула с щеки слезинку.