Северный лик Руси
Шрифт:
Сделанные Дурылиным умозаключения не могут не поражать своей прозорливостью. Наше дальнейшее исследование покажет, что его смысловая реконструкция не потеряла актуальности и поныне. Забегая вперед, скажем, что, повторяя путь солнца, уходящего в пучину моря, моряк, обходя лабиринт, таким именно образом совершал ритуальное жертвоприношение себя самого в центре лабиринта и воскрешал к жизни, возвращаясь, и потому мог надеяться избежать гибели в пучине морской в плавании. И традиция поморских крестов может указывать на то, что в языческие времена, когда крест для индоевропейских народов символизировал священное Солнце, он мог ставиться в центре лабиринтов и исполняться из дерева. И именно по этой причине не дойти до нашего времени в связи с недолговечностью материала.
Важно, что кроме названия «вавилон», данного этим сооружениям русскими, других названий у этих сооружений нет. У нас нет никаких свидетельств, чтобы саамы имели
Но самое удивительное – это то, что во времена путешествия С.Н. Дурылина именно на Заяцком острове было много поклонных поморских крестов. А ведь остров сей был необитаем, и мы видим, что он и после христианизации поморов выполнял свои функции особого священного места. Обилие деревянных крестов рядом с «эпицентром» лабиринтостроения не может не наводить на мысль о духовной, по крайней мере, преемственности строителей лабиринтов и крестов. Есть у Дурылина и еще одно наблюдение, которое если и не прямо, но все же имеет отношение к нашей теме.
По данным переписи 1909 года, во всей русской Лапландии насчитывалось 2139 лопарей. В 1897 году их было 1724. Прирост населения за 12 лет составил у них 2 %. Очевидно, что и в предыдущие столетия количество саамов было примерно таким же, если не меньшим. У нас нет данных об их плотном заселении всего Севера. У нас нет данных о развитии мореходства у оленеводов-саамов. Из всего, что мы о них знаем, можно заключить только то, что их предки в бронзовом веке пришли на эти земли из Уральского региона, будучи первой волной угро-финских народов в Европе. Да и волной это спорадическое расселение назвать нельзя. Ясно, что богатая и распространенная по всему Северу культура лабиринтов, культура наскальных петроглифов с сюжетами мореходства не имеет к саамам никакого отношения.
Еще раз отметим, что именно С.Н. Дурылин дал первое научное описание лабиринта в Кандалакше. «Для изучения лабиринтов важно указание стороны света, куда обращен их вход и выход (или один вход), а также и сторона света, где находится море по отношению к лабиринту. У Кандалакшского лабиринта море – на западе; вход в лабиринт – на противоположной к морю стороне – на восток. У двух виденных мной лабиринтов на Большом Заяцком острове, ближайших к церкви, выходы обращены на юго-запад – к морю. Эти данные не совпадают с данными Аспелина: в виденных им лабиринтах вход у всех с севера; по наблюдениям же Елисеева, “avenue обычно расположены к югу”. Кандалакшский лабиринт, по классификации Спицына, должен принадлежать к числу лабиринтов первой группы: малых без перемычек; но ни под один из 5 типов дальнейшего из разделения, предложенных Спицыным, он не подходит, – у него, правда, один центр и один ход, но, вопреки утверждениям Спицына, что “лабиринты с одним путем всегда заканчиваются тупиком в центре или же на боку” и что “один ход, направленный внутрь круга, может оканчиваться лишь или центром, или боковым тупиком”, – Кандалакшский лабиринт имеет один ход и один центр, но вовсе не имеет тупика, имея вместо того замаскированное мнимой правильностью частей чертежа – раздвоение пути, не приводящее к тупику, а сообщающееся… с выходом. Никаких “значительных куч камней, а также и других узоров, выложенных из камней” и находящихся неподалеку от “вавилона”, как наблюдал это относительно некоторых “вавилонов” А.В. Елисеев, около Кандалакшского “вавилона” нет» [9] .
9
Дурылин С.Н. Указ. соч. С. 226.
Описанный С.Н. Дурылиным Кандалакшский лабиринт до сего дня притягивает испытующие взоры исследователей. «Создатели Кандалакшского лабиринта, по описания их исследовательницы археолога Н.Н. Гуриной, составили огромную задачу – в немногих рядах сооружения заставить вошедшего кружиться внутри лабиринта. Секрет заключается в том, что если идущий будет придерживаться левой стороны прохода, то он выйдет из лабиринта. Придерживаясь правой стороны, он обречен на вечное кружение внутри лабиринта вдоль замкнутой дуги, составляющей весь секрет конструкции. Кандалакшский лабиринт дает 8 вариантов кружения. Концы двух незаконченных линий, которые выводят из лабиринта, начинаются несколько в стороне, и выявляют расчет строителей этого памятника. Если идущий по лабиринту, построенному в округлых, плавных очертаниях, не догадается в нужную минуту свернуть в сторону, а по инерции пойдет дальше, то станет кружиться вдоль дуги, замаскированной внутри одним рядом валунов. Во время хождения дуга не кажется замкнутой
10
Фадеева Т. Образ и символ. М., 2004. С. 176.
Возвращаясь с Кольского полуострова на острова Соловецкого архипелага, укажем, что «культура лабиринтов» на Соловках представлена не только собственно каменными лабиринтами как таковыми, но и менгирами, сейдами, каменными курганами, объединяемыми в единый археологический комплекс с дюнными стоянками с кремневым и кварцевым инвентарем II тысячелетия до н. э.
В начале II тысячелетия в этом ареале прослеживаются стоянки оленеводов-саамов. Этого оказалось достаточно, как мы указывали выше, на начальном этапе изучения проблемы, чтобы признать древнюю культуру таинственных лабиринтов протосаамской.
Странным кажется то, что в расчет не принимались древние устные предания самих саамов, в которых они связывают лабиринты с древними племенами, которые жили на Русском Севере до прихода туда самих саамов из Приуралья, с территории прародины народов финно-угорской языковой семьи. Еще раз повторим, что теперь уже достоверно известно, что саамы никаких лабиринтов сами не строили и не могли объяснить их практический или сакральный смысл.
Но прежде чем ученый мир пришел к убеждению о действительно сакральной функции лабиринтов, были выдвинуты гипотезы, которые пытались объяснить эти загадочные сооружения более приземленно.
Например, лабиринты были признаны наземными планами рыбных ловушек. Законный вопрос: для какой надобности саамам или их предшественникам этот каменный чертеж? Ответ, который давали на этот вопрос советские ученые на страницах некоторых публикаций, заставляет нас стыдиться такого «академического» наследия. Оказывается, бедные саамы или их незадачливые предшественники по рассеянности часто забывали, как ставить рыбные ловушки, и им приходилось идти на берег и по каменным чертежам восстанавливать их в памяти, а потом стремглав бежать к воде, чтобы по пути опять не запамятовать. Однако при таком объяснении в воздухе повисал вопрос: почему лабиринты-ловушки надо было устраивать так, чтобы рыба как легко входила туда, так же легко и выходила? А конструкция наземных лабиринтов именно такова.
Здесь будет уместно упомянуть и другие версии относительно назначения лабиринтов. Одно из них, при всей его экстравагантности, является неким переходным мостиком от позитивистских теорий к сакральным аспектам данных сооружений. Мне приходилось слышать мнение о том, что рисунок многих лабиринтов повторяет внутриматочные мышцы женщины. Предположение это более чем забавное, но зерно истины оно в каком-то смысле улавливает. Дело в том, что в центре лабиринтов воздвигались маленькие каменные насыпи, под которыми иногда находили останки людей, кремированных, однако, в другом месте. В таком случае автор этого предположения пытается провести аналогию с древними арийскими захоронениями степной зоны в скорченном положении, повторявшем позу эмбриона. Налицо идея вторичного рождения покойника для инобытия в царстве теней. Однако это предположение мы не можем считать удовлетворительным хотя бы потому, что многие лабиринты имеют разные формы и конфигурации, многие из которых при самом изощренном воображении мужчины после долгого, вынужденного одиночества не могут напомнить детородный женский орган.
Есть еще одна любопытная теория, где за абсурдной формой может скрываться зерно истины. Суть ее в том, что лабиринты служили для своеобразной инициации молодежи под пристальным вниманием погребенного предка. Предполагается, что инициируемый должен был суметь войти в лабиринт и так же успешно из него выйти. Подразумевалось, что сделать это было многим испытуемым не под силу.
Те, кому довелось видеть лабиринты собственными глазами, могут засвидетельствовать, что это испытание может оказаться не под силу только субъектам с серьезными нарушениями вестибулярного аппарата, вследствие чрезмерного и долговременного употребления горячительных напитков. Из уважения к нашим предкам мы не можем допустить, чтобы их «допризывная» молодежь часто страдала этим недугом цивилизованного человечества. О сакральной стороне, метафизике подобной инициации даже не упоминалось, хотя при разговоре об инициатических практиках – это должно подразумеваться. Впрочем, как мы видели выше, лабиринт в Кандалакше по своей сложной конфигурации вполне подходит под вышеприведенное объяснение сути лабиринтов.