Северный мир. Млада
Шрифт:
Я смотрела на неё во все глаза, пытаясь найти черты той, которой я её знала, пыталась заговорить. Но колдунья не обращала на меня никакого внимания. Она ходила вокруг алтаря, установленного в центре поляны. Что-то шептала, что-то пела, но голос её был похож на вой; раскладывала неизвестные мне предметы. И с каждым её подходом вокруг всё менялось, оживало, шевелилось.
Вороны прилетали и клевали с алтаря разложенное для них угощение, потом начинали кружить над поляной. А колдунья что-то шептала им и кружилась вместе с ними.
Только однажды бабушка отреагировала
– Не смотри на меня так, - сказала она, и я не узнала её голоса, - думаешь, легко тёмную силу поднять? Самой надо такой стать. Тьмой пропитаться, подружиться, воздать ей почести. Только потом о помощи просить. И поблагодарить не забыть, дары воздать, - продолжала она.
– Так что мне пришлось вспомнить всё, чему меня учил Валид, его тьма поднялась, когда селяне подожгли его дом. Но моя тьма всю жизнь сидела глубоко. Не давала я ей волю. Матушка рассказывала мне, ещё когда я ребёнком была, что в роду у нас тьмы много и приспешники Нави есть, на кровь посаженные. Вот я и боялась. Не обращалась к этой части себя. Держала её под замком. А помогала людям только светлыми умениями. Но сейчас всё изменилось: нам надо защитить себя.
– А почему нельзя обратиться к свету?
– спросила я, напуганная словами бабушки.
– Пусть светлые силы нам помогут.
– Светлые силы так не работают, - услышала я в ответ.
– С ними нельзя договориться на обмен. Например, защиту от них обменять на обет или служение. Так не получится. Они дают тогда, когда считают нужным. И плохих накажут, и хорошим воздадут, но когда и как - неизвестно. Нужна очень сильная вера, чтобы получить защиту в моменте, у меня её нет, а у тебя?
Я покачала головой. Я верила в наших Богов и просила у них покровительства, но не могла уследить, когда и как они отвечали на мои просьбы.
Ближе к вечеру начала сгущаться тьма. После тёмного дня сумерки казались ещё темнее.
– Идут, - сказала колдунья, - я их чую. Факелы несут.
Мне казалось, что ещё страшнее быть уже не может, но мне стало.
– Они хотят нас сжечь?
– спросила я.
– Они только это и умеют, - злясь, ответила бабушка.
– Ни разбираться, ни мыслить не умеют. Только факелы в руки - и вперёд. Не думала я, что опять это переживать буду.
– Прости меня, - прошептала я.
– Это я беду на тебя накликала. Со своей любовью не справилась. Лучше бы я за Бартана пошла год назад, и все были бы живы.
– Нет, ты бы не смогла. От судьбы не сбежишь. Нам суждено было встретиться. Моя история не закончилась, она должна была сыграть снова. Ничто не проходит бесследно. Валид предупреждал меня, что история ещё повторится. И её надо прожить по-другому, чтобы изменить. Ни я, ни он не защищались от селян, считали, что помощь, которую мы им оказываем в беде, лучшая защита. Но это не так. Люди не помнят добра, когда их глаза застилает безумие. А именно его вселили старейшины в умы людей своими речами.
В этот момент поляну начали окружать звуки. Хотя никого было не видно, но я ясно слышала шум от ломающихся под ногами веток, отблески факелов между
Вскоре к поляне вышло порядка десяти мужчин. Я узнала среди них отца, он смотрел на меня, но как будто не видел. Его взгляд был блуждающим.
«И правда, обезумел», - подумала я, глядя на него.
Ещё я различила отца Бартана, который приходил ко мне свататься несколько дней назад. Был здесь и отец Вассы. Позади всех стояла Тимира. Факелы в их руках горели ярко. Они даже слепили мои глаза после тьмы, которая была вокруг столько времени.
Колдунья стояла на пороге своего дома. Из леса к ней вышли люди с факелами. Несколько минут, показавшихся мне вечностью, над поляной царила тишина.
Даже птицы примолкли. А ветер боялся шелестеть листвой.
Я ожидала за дверьми дома. Бабушка просила меня не выходить.
– Мы пришли с судом, ведьма, - громко сказала Тимира, выводя всех из оцепенения.
– Кого судить будем?
– спокойно ответила колдунья.
– Тебя или старейшину, который впереди тебя?
Не ожидавшая такого поворота Тимира замолчала на несколько мгновений.
– Твои речи не достигнут наших ушей, не наполнят ложью наши души, - помог ей отец Бартана, переводя внимание на себя.
– Потому что уши селян уже до краёв наполнены вашей ложью, уважаемые, - ответила бабушка, сделав ударение на последнем слове.
– Мы желаем всем добра, а от тебя одно зло исходит, - подключилась Тимира.
– Может, и зятю своему ты добра желала, когда опаивала его зельем, - продолжала бабушка.
– Ты же его мне и давала, - быстро ответила старейшина.
– Значит, ты подтверждаешь, что приходила ко мне за травами для своей семьи?
– подвела итог бабушка.
Мужчины, пришедшие со старейшинами, зашумели, и даже мой отец с удивлением и попытавшимся проснуться разумом посмотрел на Тимиру.
– Ты навела на меня морок, заставила поить любимого мужа моей дочери, - пыталась выкрутиться женщина.
– Да что ты! Ты же сама ко мне ходила, я тебя силком не вела, - сказала колдунья.
– По твоему указанию я всё делала, заговорила ты меня, затуманила, - начала голосить Тимира. Я видела, что она играет, но стоящие рядом мужчины поверили.
– И сейчас ты всех лилейными речами одурманиваешь. Смотрите, вы уже начали верить ей, - обратилась она к пришедшим.
– Теперь вы понимаете, как ведьмы сводят с ума простых людей.
Бабушка вздохнула и покачала головой.
– О чём же судить вы пришли?
– спросила она.
– О гибели моего сына Бартана, - ответил старейшина, - все знают, что ты с волками водишься, а его загрызли две ночи назад.
– И зачем же мне на твоего сына волков насылать? Вон сколько людей по лесу ходит, а твой сын чем особенный?
– Не ведаю я твоих чёрных мыслей, ведьма, сгубила ты душу чистую, ответить должна, - продолжал старик.
– Душу чистую, говоришь, - ответила колдунья, - это у кого она чистая, у Бартана? Напомни мне, как вы решили ситуацию с девицей Беляной? Чем от её родителей откупились?