Северный путь
Шрифт:
Зачем, ну зачем Николя это сделал? Поцеловал Майли, а потом ее. Хотел сравнить? Как это все гнусно! Он такой же как Финист — потом тоже будет говорить, что девушки гулящие, а он поддался мимолетному порыву. Но как же он целует! Совсем не как Финист. Жарко, страстно, неистово. Ему нельзя сопротивляться. Перед ним меркнет само сознание, растворяется в нем, в пленительных ощущениях, в объятьях, мягких, словно лебяжий пух и жестких, словно кандалы. Как же хотелось отдаться во власть его губ и рук, позволить укротить себя и подчинить, забыть обо всем и жить лишь им,
— Что ты здесь делаешь? — раздался над ухом вкрадчивый голос.
Ну как, как он умудряется ходить настолько тихо?!
— Читаю. Что тут еще можно делать? — раздраженно ответила Герда, не желая видеть наглое лицо.
— Ага, — усмехнулся Николя и, вырвав из рук книгу, перевернул ее. — Вверх ногами, поди, читать не очень удобно.
Герда покраснела до корней волос. Какого демона ему еще нужно? Недостаточно насравнивался, кто лучше целуется?!
— Я имел в виду, почему ты не с Финистом.
— Почему я должна быть с ним? Урок давно закончился. Да и время позднее. Должно быть, он уже спит. А у меня самостоятельная работа. Вот, — Герда указала на внушительную стопку книг, сложенную на столике рядом. Она так и не решилась рассказать, что не хочет больше заниматься с оборотнем, предвидя неловкое объяснение, скандал и кучу неприятностей, которые обязательно последуют.
Николя подцепил пальцем собственный воротник и оттянул его, словно тот давил на горло.
— Хорошо, а то я было подумал, что… Не важно. Он вообще с тобой занимается?
Герда поджала губы и опустила глаза, но отвечать не стала. Охотник тяжело вздохнул:
— Ладно, я завтра в отчете спрошу разрешения провести экзамен в ближайшее время. Дотянуть бы до него, а там легче станет.
Герда не поняла, что он имеет в виду, но переспрашивать не стала и продолжила сидеть в мрачном молчании. Николя стоял рядом и пристально разглядывал ее лицо.
— Злишься из-за поцелуя? — откровенно поинтересовался он.
— Нет, — категорично отрезала Герда и отвернулась.
— Тогда что с тобой? — не унимался Охотник. Она все-таки посмотрела на него и решила высказать все, что накипело за последний день.
— Что со мной?! Лучше скажите, что с вами. Почему вы так подло относитесь к девушкам? Утром обнимаетесь с одной, вечером целуетесь с другой, а потом за их спинами обзываете дурами, гулящими, истеричками только потому, что они имели несчастье полюбить вас. Они из кожи вон лезут, чтобы хотя бы одного взгляда вашего удостоиться, а вы просто пользуетесь ими, а потом бросаете, как ненужную игрушку, совершенно не думая, насколько им может быть больно! И знаете, что самое противное?
— Что? — прибитый гневной тирадой, спросил Николя.
— Я верила, что вы не такой, что уж вы-то наверняка не станете играть чужими чувствами, — дальше все слова потонули в глухих
— Видела? — продолжал недоумевать Николя.
— Как вы целовались в гостиной, — краснея до ушей, ответила Герда и закрыла лицо руками.
Охотник громко расхохотался. К глазам подступили слезы. Зачем она наговорила ему все эти глупости? Зачем вообще начала этот разговор?!
— Ревнуешь? — неожиданно серьезно спросил Николя.
— Вот еще, — деланно безразлично бросила она. — Просто разочарована.
— Чем? — уже натурально издеваясь, осведомился он.
— Тем, что вы потом поцеловали и меня.
— И тебе не понравилось?
Вот теперь точно хотелось придушить этого наглеца со слишком красивыми синими глазами. Герда возмущенно фыркнула, не находя слов, чтобы выразить свое негодование, а потом как будто само с языка сорвалось:
— Да вы… да вы просто мерзкий двуличный тип еще хуже Финиста!
Издеваться Николя прекратил и смерил ее тяжелым взглядом:
— Естественно хуже, ведь я стою здесь и выслушиваю твои претензии, в то время как он развлекается с той, кого я якобы поцеловал.
— Что? — на этот раз смутилась Герда.
— Не целовал я твою Майли. Она сама мне на шею кинулась, а до этого еще приворотным зельем опоить пыталась. Не знаю, правда, зачем, но уже догадываюсь.
— Наверное, чтобы Финист приревновал, — догадалась Герда.
Ведь как все удачно получилось: они входят и застают Николя с Майли целующимися. Как в самых паршивых рыцарских романах, только там герой все-таки выпивал зелье и забывал о своей настоящей возлюбленной навеки.
— Что ж, похоже, ей это удалось, — вклинился между мыслями голос Николя.
Герда подняла на него виноватый взгляд и заметила маленький синяк на скуле. Это от пощечины? Она ведь так ударила, что рука потом еще долго гудела. А он оказался ни в чем не виноват. Почти. В романах все определенно выходит далеко не так глупо, как в жизни.
— С чего ты решила, что Майли мне нравится?
Герда повела плечами и отвернулась.
— Она похожа на вашу погибшую возлюбленную. На ту, с островов Алого восхода. Она ведь тоже была темноволосой, медиумом и одержимой, — Герда поежилась от недоброго взгляда. Ну вот, кто ее за язык-то тянул?
— Кто?!.. Эглаборг, ну конечно. Надо будет поговорить с ним о том, кому и что можно рассказывать. Хотя, учитывая обстоятельства… — теперь он сощурился, явно что-то в ней высматривая, но потом вздохнул и ответил: — Нет, Майли совсем на нее не похожа.
Герда в задумчивости кусала губы. Снедало любопытство. Так хотелось спросить, но это будет слишком нетактично. Да и он не ответит… И все же решила попытаться:
— Расскажите про нее. Вы ведь до сих пор тоскуете? Простите за откровенность, но иногда кажется, что ваше сердце покрыто коркой льда, а от взгляда веет самой холодной зимней стужей. От этого всем делается страшно и неуютно.