Северный путь
Шрифт:
– Лучше бы я умерла!
– выдохнула Герда и закрыла лицо руками.
– Перестань!
– одернул ее Финист.
– Забудь обо всем. Надеюсь, этот ублюдок вечность будет вымораживаться в ледяной преисподней. Больше он никогда не сможет и пальцем к тебе прикоснуться.
Открыла лицо и удивленно воззрилась на него.
– Вальдемар мертв? Ты его убил?
– требовательно спросила она.
Финист ничего не сказал и отвел взгляд. В памяти всплыло последнее воспоминание - по ее лицу текла кровь, кровь Вальдемара. Ее же вкус во рту. Финист
– Не знаю, что там произошло. Я пришел слишком поздно, - наконец, выдавил из себя Финист, а потом с жаром добавил: - Я бы убил его сам, если бы он сделал то, что собирался. Это самый низкий, самый жестокий и кощунственный проступок из тех, что может совершить мужчина по отношению к женщине.
Финист попытался обнять ее, но Герда снова отпрянула. Не хотелось, чтобы до нее дотрагивались, хотелось, чтобы ее оставили в покое. Дали утопиться, в конце концов. Начало ощутимо знобить. Мысли превратились в вялый студень. Пришло чувство тупой отстраненности. Словно все страшное случилось с героиней из книги, а вовсе не с ней.
Финист протянул ей свою флягу:
– Вот, выпей - поможет успокоиться.
Герда отрешенно поднесла флягу ко рту и, вдохнув резкий запах, поморщилась:
– Вишневая наливка. Гадость.
Только не хмель. Хмель теперь всегда будет напоминать о Вальдемаре.
– Не хочешь, как хочешь, - обиделся Финист и сам хорошенько приложился к фляге.
Ничего не сказав, Герда встала и побрела к краю поляны. Надо взять себя в руки и не поддаваться страху. Она не трусливая хныкалка. И не сдастся так легко. Охотник хотел, чтоб она жила. И отец тоже. Поэтому топиться она не станет, а мужественно примет кару за свое злодеяние, какой бы она не была.
Возле колючих кустов малины Герда заметила желтые цветы зверобоя, а чуть подальше земляничник. Сорвав стебельки обоих растений, Герда направилась обратно к Финисту. В это время к нему подошли Ждан с Дугавой.
– Как она?
– шепотом спросила последняя, но Герда все равно услышала и притаилась.
– Плохо, но это не удивительно после того, что ей пришлось пережить, - ответил Финист.
– Ничего, через пару дней придет в себя, а дальше нам предстоит долгий путь на север. Будет уже не до переживаний.
– Ты не можешь позволить ей идти с нами. Ты ведь знаешь, что она сделала, - в голос возмутился Ждан.
– Загвоздка не в том, что она сделала, а как она это сделала, - поправил его Финист.
– Да тихо вы оба. Вон она, - Дугава все-таки ее заметила. Пришлось выходить.
– Не переживайте, вам не придется долго меня терпеть. Я возвращаюсь домой, - не глядя в их сторону, сказала Герда. Она растерла руками листья собранных ею трав, высыпала в кружку и залила горячей водой, не успевшей остыть после завтрака. Сейчас
– Ты не можешь вернуться. Тебя сразу же обвинят в убийстве, поджоге, колдовстве и еще демоны знают в чем, - попытался урезонить ее Финист.
– Значит, так тому и быть. Мы должны отвечать за свои преступления… - начала возражать Герда, но вдруг осеклась.
– Поджог? Какой еще поджог?
– Чтобы замести следы, мне пришлось устроить пожар в сторожке. Иначе нам бы не удалось уйти из Подгайска, - пожал плечами Финист.
– Послушай, мне пришлось стольким рисковать, чтобы спасти тебя. Пожалуйста, не дай всем усилиям пропасть втуне.
Герда молча ковыряла носком землю.
– В конце концов, это просто глупо!
– Финист сорвался на крик.
– Никому от того, что ты явишься с повинной, легче не станет.
– Мне станет, - упрямо ответила Герда и ушла на противоположную сторону поляны, желая остаться одной.
Зачем он так истово ее уговаривает? Зачем вообще она им понадобилась, ведь они - всесильные Стражи, а она - никто. Пойдет с ними и снова всех в ловушку заведет. И будет у нее на совести не одна смерть, а четыре.
Герда уселась на поваленной сосне на краю поляны, грея руки о стенки кружки.
– Скоро у отца сороковник, а я даже помянуть его не смогу, - пробормотала она себе под нос, ни к кому в особенности не обращаясь.
– А ведь я предупреждал, - назидательным тоном сказал кот, пытаясь забраться на колени.
По лицу против воли потекли слезы.
– Не реви!
– пристыдил ее кот, отчаявшись протиснуться на руки. – Если тебе от этого станет легче, ты никого не убивала. У тебя бы просто не хватило сил. Это сделал я.
Герда недоверчиво глянула на него. Он просто хочет ее подбодрить. Как бесплотная выдумка может кого-то убить.
– Он позарился на то, что ему не принадлежало. В землях, откуда я родом, за это карают долгой и мучительной смертью. Так что можешь считать, что ему крупно повезло - он даже понять ничего не успел, - буднично пояснил кот.
– А откуда ты родом?
– Герду вдруг одолело любопытство. Раньше он никогда не упоминал о своем прошлом. Какое только у воображаемой зверушки могло быть прошлое?
– Из Буганских пустошей под плато Миянмы. Это слишком далеко, чтоб ты знала, и слишком давно, чтобы ты слышала.
– Это там, где стоит безмолвный Мертвый город с восковыми башнями, и солнце встает не на востоке, а на западе?
– задумчиво спросила Герда.
Кот все-таки забрался на руки и вытянулся во весь рост так, чтобы его глаза были на уровне с ее глазами.
– А ты не так безнадежна, как кажешься. Согласись на их предложение. Путь к отступлению отрезан.
– Но ты же видел, как они ко мне относятся. Они - Стражи с невероятными способностями и высшей целью, а кто я? Дочка лесника, которая в жизни ничего кроме леса и книг не видела. Я всегда буду для них чужой, обузой, перед которой надо понижать голос и прятать глаза.