Северный шторм
Шрифт:
– Чер!.. Чер!.. Чер!.. – задыхаясь от негодования, заладил Михаил, когда мы с ним покинули Зимний и остановились на Дворцовой площади обсудить прошедшую встречу, итоги которой не сумел предсказать даже мой прозорливый друг.
– Дыши ровнее… Так, еще ровнее… Очень хорошо, скоро тебе полегчает… – заботливо советовал я, опасаясь, как бы Михалыч ненароком не слег от инфаркта и не вынудил меня в одиночку нянчиться с ублюдком Конрадом. – Согласен: чертовски неприятная ситуация. Но сам посуди: разве можно отказывать благодетелю, которому мы обязаны всем?
– Черпак!!! – вырвалось наконец у Михаила. Мне почудилось,
Я знал, где находится новый, недавно купленный дом бывшего инквизитора Конрада, прозванного когда-то святоевропейскими байкерами Черпаком, однако не торопился выдавать Михаилу эти сведения. Жаль было подвергать насилию чересчур самоуверенного, но в целом неплохого господина фон Циммера, у которого, между прочим, мы тоже оставались в большом долгу.
– Остынь, – попросил я Михаила. – Успеешь еще поговорить с Черпаком, никуда он от нас теперь не убежит. Отвратительно, конечно, было со стороны Конрада не поставить нас в известность, однако незачем бить друг другу морды перед таким ответственным мероприятием.
– Ты явно хотел сказать не «морды», а «наглую мелкую морду», не так ли? – все еще пыхтя от возмущения, проворчал контрразведчик. – Ты слышал, что этот прыщ князю наболтал? Конрад ведь не сказал, что сделает в Европе все возможное. Он дал гарантию, мать его! И нас под эту статью подвел! Нет, я вовсе не против помочь его светлости. Наоборот, даже рад в кои-то веки отплатить князю за его доброту. Но только не под началом этого комедианта Фридриховича! Да это же просто несерьезно: Эрик и Михаил вновь поступают под командование магистра Конрада!.. – И, отсалютовав по-охотничьи, к козырьку, прогнусавил: – «Так точно, ваша честь!», «Разрешите идти, ваша честь?», «Отступник доставлен, ваша честь!»… Тьфу на него!
– Разве нам с тобой привыкать? – пожал плечами я.
– Ты у меня еще поостри! – пробурчал Михаил. – Вот увидишь, в какие дебри затащит нас с тобой друг Кондратий. Охота на Люцифера игрой в казаки-разбойники покажется! Жду не дождусь, когда услышу, что же такое сокровенное собрался шепнуть коротышка на ушко княжичу, отчего тот рванет назад, к папаше, впереди нас.
– Не забывай, что Конрад и не таких упрямцев уламывал, – заметил я. – Наверняка он уже разработал в отношении Ярослава какой-то подход.
– Понятия не имею, что он там разработал. Но готов поспорить, что ничего путного из этого не выйдет. Вот увидишь, я, как всегда, буду прав!..
Я промолчал. Михаил был несусветным занудой, но его прогнозы имели моду сбываться, порой даже вопреки здравому смыслу. Однако сейчас мне предстояло задуматься о другом: как потактичнее сообщить Кэтрин о моем отъезде на неопределенный срок. Здесь уже не надо было являться провидцем, чтобы догадаться: дома у меня назревал грандиозный скандал, причем такой, какого я за время семейной жизни еще не видел…
4
Словно гангрена, неотвратимо пожирающая раненую конечность, двигались норманнские дружины вверх по Рейну. К сожалению, «сыворотка» была введена Пророком в зараженное тело Берлинской епархии слишком поздно и мелкими дозами. Такое неэффективное лечение не могло побороть заразу, что в мгновение ока парализовала все функции еще вчера пышущего здоровьем организма.
Судьба Дюссельдорфа один в один повторила судьбу Роттердама. Город был
Бронетехника норманнов состояла в основном из сотни колесных БТР-амфибий «Радгрид», оснащенных сорокамиллиметровой пушкой и двумя легкими пулеметами, а также двух сотен таких же плавающих бронемашин «Ротатоск» с одним крупнокалиберным пулеметом на кузовной турели. Впереди этой сухопутной армады двигались дозорные на юрких и проходимых квадроциклах с пулеметчиком или гранатометчиком на пассажирском сиденье – незаменимый транспорт для диверсий и внезапных атак с фланга. Помимо этого, в Роттердаме были спущены на берег десять танков. Но все они были оставлены для обороны оккупированного города – главной военной базы захватчиков на северном побережье. Тащить с собой тяжелые танки Грингсон отказался – колесная бронетехника и двигалась резвее гусеничной, и горючего расходовала меньше. Что до прочего огневого и инженерного обеспечения, то оно состояло из мобильной минометной батареи да саперной бригады, имевшей при себе большой арсенал взрывчатых средств.
Противостоять такой ударной силе могли лишь хорошо оснащенные подразделения Защитников Веры, что дислоцировались в столицах епархий. Однако по всему руслу Рейна лежали только плохо укрепленные провинциальные города, неприступные разве что для байкерских банд. Вороний Коготь рассчитал для своего войска оптимальный маршрут, сберегая силы до Ватикана, на чьи всемирно знаменитые стены пятидесятиметровой высоты не замахивался еще ни один безумец. Слышал или нет Торвальд русскую пословицу «Смелость города берет», неизвестно, но для взятия Божественной Цитадели одной смелости ему было явно недостаточно.
Дюссельдорф и Бонн разделяли двести километров безжизненных, промерзлых пустошей. Десантные боты и проходимая бронетехника норманнов преодолели это расстояние за полдня. Однако, когда перед «башмачниками» показалась их следующая цель, стало ясно, что здесь Вороньего Когтя поджидают силы посерьезнее тех, что он разгромил при Дюссельдорфе. Бонн был окружен крупным формированием Защитников Веры Берлинской, Парижской и Новопражской епархий. На сей раз норманны, половина из которых при вчерашнем штурме даже не покидала лодок, дружно спешились и впервые за время интервенции не стали атаковать противника с ходу.
Бонн также защищала артиллерийская батарея, доставленная к его стенам блицмаршем из Парижа. Гордость Парижского архиепископа, грозная семерка восьмидесятимиллиметровых орудий представляла для «башмачников» реальную угрозу. Ситуацию осложняло и то, что город нельзя было обложить со всех сторон. Глубокий обрывистый кратер у его восточной стены препятствовал ударам с левого фланга, а русло Рейна, пролегающее вдоль западной стены, не давало возможности прорваться в город по реке. Единственная дорога в Бонн пролегала по плоской и хорошо простреливаемой равнине. Ее уже устилали присыпанные снегом крестьянские бороны – Защитники Веры проявили выдумку и позаимствовали у байкеров их безотказную тактику для остановки торговых грузовиков.