Северный страж

Сидоров Леонид Владимирович

— Да вы проходите, проходите!

Заметив взгляд, Микит лукаво подмигнул сыну и шепнул:

— Гляди-ка, а малая-то наша девка не промах. Окрестным ухажёрам от ворот поворот, а на чужих заглядывается… Так, ты давай не улыбайся мне тут! А ну дуй-ка во весь дух к дядьке Ларье, а потом к Гордою. Должен он уже с охоты вернуться. Скажи, отец сейчас с гостями, малость посидят, перекусят, и они пусть подходят. Разговор есть. Всё понял?

Сын с готовностью кивнул.

— Ну всё, не стой столбом, дуй давай, — с размаху хлопнув

по плечу, отец повернулся и нырнул в дверь.

Пропустив вперёд всю делегацию, Алексей пригнулся и шагнул через высокий порог, с интересом осматриваясь.

Избушка как избушка. Печка, стол, лавки, топчан. Все, как и у Гертруды. Разве что всевозможных засушенных трав на стенах и на верёвках под потолком гораздо больше. Видимо, на то она и травница.

Прислонив клюку к притолоке, Гертруда повернулась к замешкавшемуся Алексею.

— Да вы не стесняйтесь, за стол проходите. Мешок ваш и оружие положите вон туда, — кивнула на топчан. — Сейчас вечерять подадут.

— Хорошо.

Наскоро сполоснув руки в бадейке, Алексей вытерся полотенцем и уселся за стол.

Онтей и Микит тихонько переговаривались, выжидательно поглядывая на хлопочущую у печи хозяйку.

Раскрасневшись, Луша прогромыхала крышкой, и вскоре на столе одна за другой стали появляться миски с благоухающими разносолами. Напоследок водрузив огромный дымящийся горшок, закинула русую косу за спину и, скромно потупив взор, уселась в уголке стола.

Мужики одобрительно загудели.

Уважительно покосившись на выпирающие из горшка мясистые куриные ноги, Алексей украдкой сглотнул набежавшую слюну.

Ну и монстр, прямо ножки Буша По виду килограмма на три тянет. Непонятно, откуда здесь такое чудо, до знаменитых американских анаболических кур-переростков ещё далековато. И на индейку тоже не похоже, вроде изначально только в Америке такая солидная штука водилась. А местные куры-то вообще как доходяги. Магазинные синюшно-беговые, в отцовской терминологии. Нет, ну правда, что за монстр-переросток такой?

— Петуха что ль зарубили? — доверительно наклонился к Гертруде. — Здоровенный уж больно.

— Что? А, не знаю. Сейчас спрошу.

Гертруда быстро переспросила у хозяйки.

— Нет, не петух. Глухарь это. С утра в печи томился, нас дожидаючи.

— А-а-а…

— Ну стало быть, гости дорогие, — поднялся Микит. — С прибытием вас, значится. Гостям и лучший кусок, — выразительно покосился на Лушу. — А, хозяюшка?

Зардевшись, девушка вскочила и, ловко поддев черпаком, положила глухаря на огромный расписной поднос. Схватила выщербленный нож и, поднеся к дымящейся тушке, нерешительно замерла.

— Да-а-а, здорова вышла птица, — задумчиво протянул Онтей. — Сразу-то и не совладать. А ну-ка, дочка, дай-ка я сам, — перехватил нож. — Ловчее получится.

Небрежным опытным движением развалил глухаря пополам. Оторвал ногу и

протянул Олекшию.

— Прими, гость званый.

Чуть замешкавшись, Алексей догадался по смыслу и подставил тарелку.

— Спасибо.

Отломив вторую ножку, Онтей повернулся к Гертруде.

— Прими, гостья дорогая.

Ведунья улыбнулась и покачала головой.

— Нет, благодарю. Я больше к постному привыкла. Скоромное нужно вам, мужчинам, а мне-то уж оно и без надобности.

— А-а-а, — Онтей растерянно оглянулся на свояка.

— Себе оставь, стало быть, — махнул рукой Микит.

— Тогда вот ушицы испробуйте, — вскочила Луша. — Рыбка свежая, с утра выловили.

— Благодарю, доченька.

Хозяйка обошла гостей, подливая в плошки что-то наваристое и дымящееся.

Благодарно кивнув, Алексей подул на ложку и осторожно попробовал. Кушанье напомнило мелко нарезанную густую лапшу. А вкус вообще умопомрачительный. Особенно после лёгкой злаково-грибной диеты. Мясное Гертруда не принимала категорически. Жалко убиенных беззащитных зверушек, и всё тут. Послушавшись мудрого совета, тушёнку и картошку оставил про запас. Да и потом, на картошку появились другие, далеко идущие стратегические планы.

За столом воцарилось сосредоточенное молчание. Мужчины кушали жадно, видно, что изрядно проголодались.

Скромно поглядывая из-под опущенных ресниц, Луша невольно задержала взгляд на ведуне. Прямой как палка, Олекший ел спокойно и неторопливо, задумчиво оглядывая стены. Словно с раннего утра и не проголодался вовсе.

В дверь коротко постучали.

— Пришли, значится, — Микит решительно отодвинул тарелку. — Благодарствую, хозяюшка. Открывай, то Ларья и Гордой. Разговор к ним есть.

Луша поспешно распахнула дверь и посторонилась. Коротко поклонившись, к столу прошли двое мужичков. Один уже знакомый кузнец, а второй, сухопарый седой мужчина с неторопливыми, расчётливыми движениями, резко контрастировал на фоне остальных. Широкий кожаный пояс оттягивал солидный нож, больше похожий на мачете.

Машинально потерев занывшую щёку, Алексей вопросительно оглянулся на спутницу.

— Микит их позвал, — пояснила Гертруда. — Совет держать пришли.

Микит солидно прокашлялся и глянул на Алексея.

— Ну стало быть, Олекший, вот теперь мы и все в сборе. Это Ларья, кузнец наш, мастер знатный, а это Гордой, охотник не чета остальным, — поочерёдно представил с интересом поглядывающих гостей. — Собрались мы здесь обдумать, как лихо наше одолеть, — умолк, дожидаясь, пока ведунья тихонько договорит. — Олекший тут дело хорошее предложил. Ловить эту тварь на живца. Загон для скотины сделать, туда овечку подсадить, а сам он, значит, на дереве рядом в засидке затаится. Чтоб она его не смогла достать ненароком. Как та тварь появится, он её враз громом и сразит, — вопросительно глянул на ведуна. — Верно я говорю?