Северо-восток
Шрифт:
– И тебе не хворать. Яйца береги, – посоветовал на прощание я.
Болотник развернулся и поковылял прочь.
Тихий проводил его взглядом.
– Лихо ты с ним скорешился, Богдан, – в голосе Ниитьмовца прозвучали настороженность и восхищение одновременно. – У вас в Кремле что, научились общаться с мутами?
– Угу, – буркнул я. А что еще оставалось ответить?
Руслан сбросил нам веревку. Подняться по ней не составило труда.
Люк и впрямь находился под вагоном. Вылезать оказалось непросто – спины и головы терлись о проржавевшее, укрепленное стальными листами днище. Каски, одежда и ремни амуниции задевали за торчащие рейки, болты и погнутые
Наш вагон приткнулся возле перрона, который частично обвалился, но в целом сохранился неплохо. Дебаркадер [14] прилегал непосредственно к зданию вокзала. Мы не видели толком, что творится внутри, но не сомневались – вокзал битком забит нео. До нас доносилось их рычащее многоголосье.
Мутанты находились и прямо над нами – в вагоне. Оттуда раздавались скребущиеся звуки и ритмичные удары, словно по полу туда-сюда таскали неподъемный сундук. Слышалось тяжелое дыхание и хриплое бессвязное порыкивание нео. Какофонию дополняло странное повизгивание, явно издаваемое самкой – голос звучал не так хрипло, как у самца.
14
Дебаркадер – часть пассажирской платформы железнодорожного вокзала, перекрытая навесом.
– Никак одна из «обезьян» в «нашем» вагоне свою бабу пялит, – шепотом высказал догадку Лис.
– Главное, чтобы пол под ними не проломился. А то свалятся нам на башку, – тихонько откликнулся я.
– Не свалятся. Некуда. Они, считай, и так у нас прямо на спинах лежат.
Мы продолжали осматриваться, насколько позволяла не слишком удобная в этом плане позиция.
С противоположной от вокзала стороны вагона обнаружилось небольшое открытое пространство, которое заканчивалось земляным валом. Уж не знаю, возвели такое укрепление сами нео или вал существовал еще до них. А вот что мутанты сделали точно, так это протянули вдоль гребня три ряда колючей проволоки все с теми же погремушками.
Дальше вал переходил в импровизированный забор – тот самый, который я видел в бинокль по дороге на Пятницкое кладбище.
Перед колючкой расположились посты нео. Наверняка они шли по всему периметру, но нам, из-под вагона, были видны лишь два дозорных расчета на расстоянии около пятидесяти саженей друг от друга. Каждый дозор состоял из двух лохматых особей, вооруженных луками и арбалетами. Но у одного из них в лапах обнаружилась… самая настоящая винтовка!
«По виду пятизарядная, с неразъемным магазином. Кажись, трехлинейка или что-то на нее похожее, – опознал Лёнька. – Значит, прав был Михей: вооружили-таки Лоси «обезьян». Пусть не АК, а трехлинейками и арбалетами, но все же… Вот ведь обглодыши! Пиксели битые!»
Слово «пиксель» я слышал впервые. Прозвучало оно смачно и ёмко. Наверняка что-то матерное. Надо запомнить…
«Ох, Данька, Данька, – вздохнул бывший кио, – твой девственно-чистый мозг меня просто умиляет».
«Зато я дерусь хорошо, – парировал я. – А знания – дело наживное».
«Это да», – не стал спорить восьминогий зазнайка.
Тем временем Олег Петрович продолжал разглядывать посты неприятеля в бинокль.
Часовые нео на земляном валу службу несли
– Снять их по-быстрому из арбалета, как два пальца… – шепотом высказал свое мнение Тихий.
– Успеем еще, – осадил его Петрович. – Сперва надо определиться, в какой стороне бункер.
Он извлек из-за пазухи небольшую карту. Я с интересом присмотрелся к ней. Странная какая-то. Вроде на вид бумага, а непривычная – блестящая и будто новая, даже края не истрепались.
«Химсоставом покрыта, чтобы уберечь от влаги и всякой другой порчи. Такую порвать – запаришься. Да и огонь не сразу возьмет. Перед Войной так обрабатывали некоторые секретные документы, в том числе военные карты», – пояснил мне Лёнька.
Олег Петрович уставился в карту и окликнул лежащего рядом с ним Яшку:
– Глянь. Ты у нас главный спец.
Брат Алёны несколько мгновений рассматривал значки и закорючки, которыми пестрела блестящая бумажка.
– Мне кажется, бункер должен быть в том направлении, – Яшка ткнул пальцем в торец вагона.
– Согласен, – кивнул Олег Петрович.
С той стороны тоже виднелось пространство, частично заставленное покореженными вагонами. Некогда проходящие там железнодорожные пути были разобраны. Видно, нео использовали их для укрепления своих стен. Или булавы мастерили. Самое то. Если тяжеленным чугунным куском рельса по кумполу врезать, мало никому не покажется.
Саженях в ста впереди и чуть в стороне от бывших железнодорожных путей виднелся заросший травой курган. Причем явно рукотворный. Он выглядел как почти правильная пирамида, лишь слегка подпорченная временем.
– Я могу ошибаться, но, думаю, бункер в том кургане, – сделал вывод Яшка.
– Да, только что-то входа не видно, – Олег Петрович поднес к глазам бинокль, рассматривая курган.
Обзор ему то и дело перекрывали босые волосатые лапы – нео буквально толпами шлялись по всему пространству между вокзалом и курганом, а одна компашка вообще расположилась прямо у подножия рукотворной пирамиды. Развела костерок и принялась жарить тушку хоммута – щекастого, вымахавшего до размера крысособаки хомяка-мутанта. Кстати, несмотря на вонючую шерсть, его мясо в жареном виде довольно вкусное. Надо только правильно снять шкуру при разделке, чтобы ее запах не перекинулся на мясо.
Я невольно сглотнул, ощущая голод. Съеденные мною мозги био – это, конечно, хорошо, но их было слишком мало. Организму, истощенному ускоренной регенерацией, требовалось больше пищи. Так что шашлык из хоммута мне бы сейчас не помешал.
Тем временем Олег Петрович и Яшка закончили рассматривать курган.
– С нашей стороны никакого входа не видно, – подвел итог Яшка. – Придется искать. Причем на глазах у нео. Как только вылезем из-под вагона, нас заметят.
– Можно дождаться ночи, – предложил Слав. – Здесь, кажись, безопасно. А как все уснут, тогда и поищем.
– Ну вряд ли уснут абсолютно все, – резонно заметил Олег Петрович. – Да и костры кое-где останутся гореть. Но ночью и впрямь шансов больше. Попробуем подождать.
«Дан, а давай я схожу на разведку прямо сейчас, – предложил бывший кио. – Если у этого кургана есть дверь, я ее найду. Вам потом ночью проще будет».
– Олег Петрович, – заговорил я вслух. – Пусть мой осьминожка поищет вход. Он маленький и шустрый, его никто не заметит.
– А он поймет, что надо делать? – засомневался Ниитьмовец.