Северские земли
Шрифт:
[2] Чудотворная икона Божией Матери Чубковичская «Одигитрия» абсолютно реальна, известна с XV века, религиозные паломничества в село Чубковичи Стародубского района Брянской области чрезвычайно популярны и поныне.
[3] Верёвкой на шее
Князь расчувствовался, похвалил почтительного сына, пообещал подумать над сокращением испытательного срока и на паломничество благословил.
Ни в какие облюбованные богомольными старушками Чубковичи наследник княжьего тиуна, естественно, не собрался. Ему кровь из носа необходимо было посетить Трубчевское
Повару наш герой, кстати, велел сделать паузу с заправкой яблок. Вдруг заказчик из Трубчевска на переговорах заартачится и вообще решит, что уже оказанная услуга не стоит и гроша? Тогда у Антипы должна быть возможность показать якобы найденную склянку уже белёвскому князю и рассказать про разоблачённый им заговор. Сын за отца не ответчик – так, кажется, кто-то из великих властителей сказал? Жаль, прогуливавший гишторию Антипа уже и не помнил – кто это был.
Оставалось решить последний вопрос – на дорогах Северских земель «пошаливали». Причём изрядно – у отправившегося в путь в одиночку Оксакова были все шансы вернуться в Белёв нагим как Адам, но с основательно разбитой рожей. Это в лучшем случае. В худшем – в столь же раздетом состоянии улечься навсегда в придорожную канаву.
Сюда он приехал, присоединившись к большому обозу, а вот в «паломничество»… Никто из княжьих людей не должен был знать, куда он направляется.
Короче, нужна была охрана, да и вообще, - как ни жалко отцовских денег, а пора уже обзаводиться своими людьми. Без своих человечков никакой каши не сваришь.
И Антипа отправился в «Луну и грош».
Глава 7. "Ходим мы по краю"
Корчма «Луна и грош» была бы очень уютной, если бы не публика.
Едва Антипа, пригнувшись, втиснулся в низкую дверь, в него вперилось столько взглядов, что он почувствовал себя красной девкой, проходящей мимо роты солдат – так его полировали взглядами.
Пройдя как сквозь строй до стойки здоровенного пожилого корчмаря, и.о. тиуна малость сробел, потому слово «Пива» произнёс позорно. Можно сказать – пискнул, а не произнёс. И сам на себя очень обозлился. Потому кхэкнул и более солидно добавил:
– А к пиву…
На чём и обломался.
– Это корчма. – перебил его хозяин. Говорил он по-русски чисто, но с явным немецким выговором. – Здесь пьют. Жрать в трактире будешь. Может, конечно, в вашей деревне и делают всё одновременно, как при свальном грехе. Но приличные люди дивидируют свои занятия.
– Что, простите, делают? – спросил окончательно стушевавшийся Антипа.
– Это латынь, селянин, - презрительно процедил корчмарь.
– Divide et impera: разделяй и властвуй.
– Я знаю, нас учили – зачем-то сказал Антипа и сразу о том пожалел, настолько жалко прозвучала эта реплика.
Кабатчик только хмыкнул, вложив в этот короткий звук всё, что он думает об антипином образовании. Затем цапнул со стойки
– За стол садись, не стой столбом.
И издевательски добавил:
– Дорогому гостю всё подадут.
Взмокший Антипа плюхнулся за ближайший стол, думая про себя: «Чёрт знает что, ну и сервис здесь у них! Вместо удовольствия – полное ощущение, что тебя поимели». Тут он вспомнил, что ему не дали сдачи, но обратно к стойке не пошёл, решив поднять этот вопрос, когда ему принесут пива. Настроение испортилось окончательно.
Пива фигуристая подавальщица принесла довольно быстро, вот только…
Вот только пива того было 10 здоровенных кружек – именно столько, видать, можно было выпить здесь на уплаченную Антипой серебрушку.
Тут будущий управляющий уже не выдержал:
– Эй, любезный! – прокричал он в сторону стойки.
– Чо надо? – нелюбезно отозвался «любезный».
– Зачем мне столько пива?! – потребовал от кабатчика ответа Антипа.
– А я знаю? – пожал плечами тот. Кабатчик вообще был сама невозмутимость. – Ты приходишь ко мне, просишь пива, даёшь деньги и не просишь сдачу. Я тебе и даю пива на твои деньги – потому что я корчмарь, работа у меня такая. Какие ко мне вопросы? Я тебе недолил или пиво подал разбавленное?
– Да нет… - Антипа окончательно растерялся и задал самый дурацкий вопрос из всех возможных. – И что мне с ним делать?
– А я знаю? – пожала плечами подлая немчура. – Хочешь пей, а хочешь – на лавку лей. Я знаю только, что обратно в бочонок я его сливать точно не буду.
Народ в корчме откровенно веселился, наблюдая эту эпическую сцену и перебрасывался репликами, в которых слово «дурень» было самым приличным.
Уши у Антипы рдели кумачом. От отчаяния он притянул к себе одну из кружек и присосался к ней. Похоже, найм подручных начался не самым лучшим образом.
Немного успокоившись, он принялся разглядывать народ в зале, пытаясь понять – кого бы он хотел видеть в числе своих первых подчиненных…
Но даже это занятие ему не дали довести до конца. На лавку рядом с ним плюхнулся здоровенный детина с красной рожей, на которой воинственно топорщились пшеничные усы.
– А скажи мне, баба… - густым басом начал он, смешно выговаривая слова.
Антипа вскинулся было, но вовремя понял, что здоровяк адресуется не ему, а своему приятелю, который как раз присаживался с другой стороны стола, напротив Антипы. Приятель явно стоил внимания – он был полной противоположностью брутальному толстяку. Тонкий в кости, хрупкий и очень изящный, он напоминал скорее девушку, чем парня, а смазливое безбородое лицо только усиливало это впечатление. Из общей картины выбивались разве что глаза, в которых не было и тени девичьей робости и смирения.
Мужик по прозвищу Баба[1] смотрел холодным взглядом человека, которому кровь - что вода.
[1] Пусть вас не удивляет это прозвище – мужчины в те времена не видели ничего позорного в том, чтобы зваться Бабой. К примеру, князь Иван «Баба» Друцкий, рюрикович и потомок Мономаха, считался одним из лучших воителей своего времени. Неблагозвучное по нашим меркам прозвище не помешало ему ни снискать громкую славу, ни стать родоначальником знаменитого дворянского рода Бабичевых.