Северянин
Шрифт:
Единорог ответил своему спутнику грустным взглядом.
– Нет. Я не могу ее использовать, я могу ее потреблять. Здесь заключена существенная разница. Попробуй ее понять. Ты вот не связан особенностями своего происхождения с магией, – если ты чего-то не можешь, то лишь потому, что не умеешь, а не потому, что никогда не получишь доступа к этим возможностям. Я могу лишь то, что мне дано с самого начала, и ни грана больше.
– Я понял, понял…
– А человек способен на все… Осторожнее, не оступись! Здесь доска отходит!
– Вижу, вижу… Так тебя интересует
– Не столько она. сколько другие возможности человеческой расы… М-м… Не расы в целом, а человека как такового. Те из людей, которые этого захотят, способны добиться власти над Вселенной и ее законами – не повиноваться им, а диктовать их.
– Иди ты…
– Так и есть.
– Да ладно. Ты в иносказательном плане это заявил, да?
– Нисколько. Вспомни, сколько тебе встречалось людей, способных на нечто, кажущееся невозможным? Те же друиды, которые по песочку неслись со скорость хорошей лошади… Хотя нет, плохой пример… Ну, вспомни кого-нибудь из своих мастеров-соотечественников!
– Ну, так это другое дело. Это не магия, а всего лишь… Ну, словом…
– Магия – тоже всего лишь навыки вроде умения строить корабли или мосты. Не будешь же ты считать, будто человек – это только тот, кто имеет способности к постройке кораблей. Теоретически любой из твоей расы может научиться их строить, как все искусники-корабелы. Так же и с магией. А я – не могу. Даже теоретически. Впрочем, магия – это даже не столь важно. В магии я могу довольствоваться тем, что имею. А вот в остальном…
– В чем – в остальном?
– Я уже объяснил. Человек – такое существо, которое единственное не заключено раз и навсегда в рамки законов мира, а при должном упорстве и умении может преодолеть их. Именно потому говорят, что человек создавался природой по образу и подобию Бога. Собственно, боги и есть бывшие люди.
– Так ты хочешь стать богом? – не поверив ни единому слову, развеселился Агнар.
– А кто не хочет-то?
– И что для этого нужно?
– Для этого нужно, чтоб душа стала подобна духу божьему… Звучит слишком уж возвышенно, но по другому и не скажешь… Клади тюк сюда, здесь еще есть место.
– Помнится, нейстрийский священник говорил, что у нелюдей души нет, – улыбаясь, заметил викинг.
– Ну, почему же нет… Есть, просто слабенькая. Потенциал не тот. Но есть же способы укрепить дух… Так нормально будет?
– Нормально. Главное, чтоб во время качки груз не носился по корабельному трюму с грохотом и визгом. Поэтому и надо все запихать плотно-плотно… Так что же это за способы?
Экда поднял на спутника насмешливые глаза.
– Если бы я их знал, я уже был бы человеком.
– А может быть, сразу и богом?
– А может и так…
– Болтовни много, а работа где? – окликнул их с берега купец, кривя тонкие губы. – Работать надо, болтать будете потом! При попутном ветре!
Остатки товара загрузили быстро. Хишур похлопал Агнара по плечу и отправился готовить завтрак. На обоих берегах Лиффи всю ночь горели костры – приезжие купцы считали барыши и осматривали остатки непроданного товара, селяне
Неподалеку на берегу лежала большая курраха, принадлежащая, как Агнар понял, белгскому купцу родом с материка. Его люди, несмотря на раннее утро – небо только-только начало светлеть, по реке ползла густая туманная дымка, и холод пронизывал до костей, – сидели у костров и, похоже, вообще не ложились. Глядя на тени, двигающиеся у костра и скользящие по борту корабля, постепенно бледнея и пропадая, викинг ощутил неясную тревогу. Не пытаясь осознать, в чем же заключена эта тревога, молодой мастер понял, что сходить на берег он не хочет совершенно.
Да и, пожалуй, ни к чему, ведь все свои вещи он перетащил на корабль в самом начале и аккуратно сложил у мачты. Для уверенности скандинав мысленно перебрал весь свой скарб – оружие, запасная одежда, кое-какие припасы, котелок и кружка, отдельно – увязанные в одежду из альвийской ткани украшения, сделанные в альвийской кузне, и, наконец, инструмент, обернутый промасленной холстиной. Все было на месте. Незачем гнать единорога на берег.
– Когда отплываем? – спросил он Хишура, разбиравшего канаты вдоль борта.
– Да уже вот-вот. В такелаже понимаешь? Ну вот, вставай здесь, с краю, будешь помогать тянуть конец.
А в следующий момент Агнара затянуло в видение. Без всякой подготовки, без предощущения, без подсказки со стороны артефакта – он вдруг нырнул в бездну из образов, чувств и видений, и, даже не найдя возможности или времени сопротивляться, оказался перед Луитехом.
Друид был облачен в свое белое роскошное одеяние, и золота на нем, как это водится, было столько, что по весу оно должно было соответствовать доброму доспеху со всей экипировкой. Старик стоял очень прямо, с достоинством, в его глазах жило отражение той власти, которую ему давали знания, магия и положение друида. Глядя на него в эту минуту, викинг поверил, что именно жрецы леса держат в руках бразды правления всей той необозримой землей, которая принадлежит племенам кельтов.
– Ну, здравствуй, Агнар, – произнес Луитех, перекладывая посох из руки в руку.
– Странно, что ты сейчас желаешь мне здоровья, – деланно удивился скандинав, стараясь сообразить, может ли он вырваться из тисков, в которые его сейчас заключили чары старика. – Не вернее было бы сказать мне «умри»?
– Я не желаю твоей смерти, а ты бы, прежде чем нападать, попробовал все-таки поговорить спокойно.
– Я готов. Причем, как я понимаю, выбора у меня нет?
– Пока – нет, – признал друид. – Но это только пока. Я верю – ты настолько талантлив, что и из моей грезы без особых проблем выберешься, хотя это и непросто. Даже для того, кто умеет – непросто. Но сколько-то времени у меня есть. И я хочу поговорить.