Sex: реальный и виртуальный

Кащенко Евгений Августович

«Спаривание – Влечение – Эрос – Любовь»

Возникало и развивалось, снижалось и возрастало чувство взаимного тяготения между людьми, потребности в другом человеке. Люди осознали новое явление и стали писать о нем. В осмыслении его каждый опирался не только на знания, способность к суждению, логике, на традиционные взгляды, обряды, мифы, но и на личный опыт, горечь и счастье, память о своих чувствах.

Название для этого влечения было придумано гораздо позже. Причем, разные народы определяли его по-своему. Эросом назвали его египтяне,

шумеры, аккады и греки. И первое впечатление от появления этого слова достаточно неприятное. В «Эпос о Гильгамеше», где богине Иштар нужна только телесная близость, вожделение, она вероломно отделывается от своего супруга Таммуза, отправляя его в преисподнюю, делает волком пастуха, а садовника, отказавшего ей в любви, превращает в паука.

Тогда древние египтяне создают себе культ богини любви и веселья Хатор, в честь которой слагались гимны, а она нарекалась прекрасной, золотой, владычецей звезд. Лишая эрос примитивной телесности, они «очеловечивали» отношения между людьми.

Почти тысячелетие спустя после появления искусной и изощренной в своих высших взлетах любовной лирики, египтяне создают знаменитый скульптурный портрет-голову Нефертитти. Запечатленный в ней высокий эстетический уровень, красота духа вызывают новое чувство любви, которое отразилось в связи Эхнатона к Нефертити и стало первой известной из истории «Великой любовью».

Надо заметить, что уже тогда люди поняли – не сексом единым жив человек.

В древней Греции любовь определялась различными терминами. Наиболее известное нам слово «эрос» – сильное желание, любовь как персонификация чувств. Но эрос – это и Эрот, древнейший из богов и не имеющий родителей, это и космическое начало, животворное и всепроникающее; это и промежуточное существо между богом и человеком, между красотою и безобразием, добром и злом, мудростью и незнанием. Платон считал Эрос средством восхождения к небесному миру, то есть связующим звеном между земным и небесным миром.

Аристотель называл Эрос – движущей силой в троице божеств с Хаосом (пространством) и Геей (проматерией), которые являлись началом мира. Мнения мыслителей о любви и эросе в древности расходились, пожалуй, не меньше, чем в настоящее время. На одном полюсе в этих дискуссиях – основатель школы киников Диоген Синопский, учивший тому образу жизни, который он считал естественным. «Любовь – дело для тех, кому делать нечего», а страстную любовь он не считал естественной. На другом полюсе – Платон, видевший в любви стремление к бессмертию.

Анализируя античный период, некоторые ученые считают, что в тот период существовал только телесный эрос, простое половое влечение, другие говорят лишь о духовном. Двадцать пять веков назад появились даже теории духовной любви. В литературных произведениях Древней Греции: лирике Сапфо, Алкея, Анакреона, Еврепида, – а потом и Древнего Рима: в прозе Апулея, поэмах Овидия, Костулла, – отразилось многообразие взглядов в вечной теме любви. Но ни поэты, ни философы не сомневались уже, как и их современники, принадлежащие к другим народам, в существовании любви и ее могуществе. Сократ, например, считал, что любовь – это всегда чувство к кому-то

или к чему-то, в чем испытываешь нужду. Определив таким образом сущность ее, он называет целью любви благо, которое – в счастье, а счастье – в бессмертии.

От античного Эроса – как бы предлюбви, – в котором много одинакового для человека и окружающих его живых существ, пролег путь к одухотворению плотских желаний возвышенным индивидуальным чувством. Если на ранних ступенях античности Зевс становится быком, чтобы сочетаться с Европой, лебедем, чтобы любить Леду, сатиром, чтобы насытить страсть к Антиопе, а Посейдон превращается в коня, чтобы сочетаться с Диметрой и Титанидой Медузой, которая родила им крылатого коня – Пегаса, то поздняя античность отличается иным подходом. В ней более четко разграничивается плотское и духовное – до противопоставления одного другому.

Так, в пятом веке до нашей эры уже было две Афродиты: Афродита Пандемос (Всенародная) – божество грубой чувственной любви и Афродита Урания (дочь Урана) – богиня любви возвышенной, утонченной.

Об этом свидетельствует и многообразие богов-покровителей любви. Один из них олицетворял начало и конец любви (у Амура была стрела, рождающая любовь и стрела, гасящая ее), другой – плотские вожделения (Гимэрот), третий – ответную любовь (Антэрот), четвертый – страстное желание (Поф), пятый – любовные уговоры (богиня Пейто), шестой – брак (Гименей), седьмой – роды (Илифия).

С тех времен зарождающаяся культура половых отношений донесла до наших дней все обилие форм любви, которые на протяжении столетий подвергались гонениям или восхвалялись в зависимости от отношения к ним в обществе.

В следующий исторический период, в средневековье, культура определила всеобъемлющую любовь основой человеческого бытия. Идеал ее, всепронизывающей и всепрощающей, возник и сформировался в позднеантичном мире. Но религиозное сознание приподняло духовную составляющую многопланового понятия любви, принизив ее плотскую, физиологическую сторону. Люди заговорили о чувстве, исключающем плотское желание.

Любовь к ближнему, то есть к каждому человеку, стала главным принципом взаимодействия человека с Богом в Новом Завете. Необходимое условие и основная ступень на пути к Всевышнему, она стоит практически в центре внимания всех новозаветных заповедей. Любовь создает ореол вокруг любимого объекта, сообщая ему святость и внушая благоговение.

Под эгидой божественного авторитета человек осознал себя значимым в этом мире, назвав любовь двигателем человеческих взаимоотношений. Воплощением бескорыстной духовной любви к людям стал Иисус Христос.

Апостол Павел, ближайший ученик и последователь Христа, объятый экстазом божественной любви, восклицает: «…уже не я живу, но живет во мне Христос». Отдавшись Богу, как пылкий влюбленный, он живет жизнью не своей собственной, а своего возлюбленного. В этот период появляются монахи – любовники Христа и монахини – его невесты.

Чувственная любовь проявляется лишь в любовании красотой юности, эстетизации самого влечения любящих и стоит в центре внимания выразителей христианской нравственности.