Sexy сайз. Теория соблазнений

Максимовская Инга

Точно. Она же с диагнозом. И друзья у нее все вымышленные Зюнько-зюбзики. Клиническая идиотка. Или обдолбанная. Глаза вон как у кота в сапогах из мультика. Хотя не похожа на наркошу, чистенькая, пахнет яблоком и мылом каким-то химозным, ногти срезаны почти до мяса. и натуральная вся, ни грамма силикона. Алкоголем от нее не пахнет совсем. Бедолага. Точно с диагнозом. Кто же ее одну то отпускает в люди?

– Я хочу попробовать сделать минет, ни разу не пробовала, – шепчет чеканько. У меня яйца звенят как колокола в чертовых бриджах. Народ уже разошелся, потеряв интерес к действу. Снова грохочет музыка, но ее шепот, проникает мне в мозг, сводя с ума. Блядь, она заразная что ли? – А еще. Еще я никогда не испытывала оргазм. А Соломинка и Лапоть сказали, что у вас

нос большой. А значит ружье… И вообще я фригидная. А Соломинка говорит, что я хреновый диагност. И что мои выводы ошибочны. Вот. Мне проверить надо.

Точно, оно заразное. Оно страшнее эболы. И вообще не в моем вкусе. Я не люблю булки с кремом. Но, блядь, мне сейчас страшно хочется проглотить зайчишку прямо с морковкой.

– Босс, ты… – склоняется над нами Гриня, прямо вот вовремя, как всегда.

– Пошел вон, – хриплю, понимаясь на ноги. – И ты уволен, кстати. Без выходного пособия.

– Босс, может домой…

– Задержи этих, – киваю на двух секси-заек, несущихся в нашу сторону. Хотя там от секси не осталось и следа. Сейчас они прохожи на адских гончих, почуявших кровь грешника, продавшего душу их госпоже. Интересно кто из них Зюбзик. Черт, я точно заразился. А вот половым путем что от нее можно подхватить, если столь фатальные симптомы она воздушно-капельным путем распространяет? Да твою мать. Не интересно мне сейчас ничего, кроме фригидной зайчатины, смотрящей на меня своими испуганными глазюками сквозь прорези маски. – Ты же хотел, чтобы я развлекся? Бойся желаний, Гриня.

– Точно. Я так своих желаний боюсь, ужас, – пыхтит дура, прикрывает рукой грудь. И меня это от чего-то бесит. – Так что, вы мне поможете отомстить?

– Это, а домой…

Я его не слушаю. Подхватываю мерзкую бабу, развалившуюся на полу, прекидываю ее через плечо морковкой вверх и бегу из зала. Сзади за мной гонятся две адские зайчихи и Гриня. На плече болтается скулящий трофей. Морда под маской кажется сейчас треснет от прилившей к ней крови. А бриджи…. Про них я вообще молчу. Моя жизнь превратилась в фарс и театр абсурда. Я же нормальный, самодостаточный, серьезный, успешный мужик, у которого все и всегда под контролем. Так что сейчас происходит со мной? Нет у меня на этот вопрос ни одного нормального ответа. Скорее всего меня просто загипнотизировала и лишила воли сатанинская правая рука. Или же это САМ Сиятельный явился в мир в личине странной толстозадой тетки в костюме зайчихи. А я, как на зло, не могу вспомнить ни одной молитвы.

– У вас есть номера в этом блядском цирке?

Парнишка администратор смотрит на меня как на маньяка-людоеда. Но лица не теряет.

– Какой номер вы желаете?

– Цирковой, мать твою. Я люблю дрессированных собачек. Номер для утех есть в этом вертепе? Самый дорогой. Люкс. С джакузи и шампанским. И ведро моркови принесите. Мы будем мстить.

– О да, – бухтит зайчиха, вертя возле моего носа своей чертовой морковкой.

– А дама по собственному желанию с вами? – пищит этот дурачок. Бессмертным себя считает.

– Эй, дама. Ты согласна? – боже, что я творю?

– Да, пусть он мне ружье покажет. Оно же у тебя такое же, как нос? – глупо хихикает кролик-оборотень. – А я ему за это…

– Номер. Быстро. Или я прямо здесь расчехлю свое ружье и устрою показательную казнь адской зайчихе.

Моя угроза действует мгновенно. Парень словно клок тумана испаряется в воздухе и спустя минуту появляется держа в руке золотой ключик. Ключ от безумства и умопомешательства. И эта идиотка зайчачья точно не фригидная оказалась. Огненно горячая, тесная, влажная и абсолютно безбашенная.

Глава 7

«Sic itur ad astra» (лат.)

Ольга

Я зажмурилась, так сильно, что у меня заболели веки. Тяжелая рука, по-хозяйски, сдавила мою грудь. Внизу живота расцвел огромный огненный пион желания. Растекся свербящей истомой по гудящим мышцам. В голове застучали молоточки.

Воспоминания о том, какие безумства

я творила сегодняшней ночью начали всплывать в моем мозгу короткими вспышками. О боже. Боже. Я же совершенно не знаю этого огромного мерзавца, придавившего меня к чужой казенной кровати. Гостиничной, какой кошмар. До чего я докатилась. Я не знаю его. Даже лица не видела его. Только квадратный подбородок с ямочкой, как у Бетмена из фильма, и порочные губы не скрытые маской. О боже, что он вытворял со мной этими губами и языком. У меня отнимались ноги от невероятного восторга, а внизу живота рвались атомные бомбы. Господи, мы же предохранялись?

– Не притворяйся, что спишь, зайка, – прорычал человек гора. Я открыла глаза, ухватилась за изжеванную чужую простыню и потянула ее на свое бесстыдно обнаженное тело, которое тут же отдалось тягучей болью. А грудь… Боже, он что меня кусал? Соски горят огнем. Даже от прикосновений к ним тонкой ткани. Он меня кусал, я сама его об этом молила. И мне это нравилось безумно. А я… Боже, я впервые в жизни брала в рот мужской член. ЧУЖОЙ. МУЖСКОЙ. Такой большой, каких я в жизни своей не видела. А в принципе, я их и не видела, ни одного, кроме Лежиного. И умирала от восторга и залихватского какого-то, совершенно эталонного безумия. Абсент штука коварная. Я помню все, до минуты, до миллисекунды. Это самое ужасное свойство абсента на мой организм. Я понимаю и осознаю все, но мое тело и речь живут отдельно от разума. Мое грехопадение, его власть. Я помню все, но хочу забыть. Слава богу, мы предохранялись, судя по разодранным упаковкам от презервативов, которыми усеяна вся кровать. Господи, сколько же их? Я же не такая. Я фригидная. А сейчас мне хочется исчезнуть отсюда, или сдохнуть от стыда, чтобы не испытывать того кошмара, который я переживаю в эту самую минуту. Смотрю на моего случайного любовника, который так и не удосужился снять с себя маску. Мистер икс, в шапке с ушами и моих шортах, надетых задом наперед. Морковка и помпончики кокетливо свешиваются с… Оооо. Голова начинает снова кружиться. Как на карусели из гор парка моего детства, до тошноты. А лицо под маской горит огнем. Я голая, но в маске, уродской и чесучей жилетке, накинутой на мое тело словно в насмешку и ничего не скрывающей от наглого взгляда удава в кроличьей шкурке.

– Продолжим мстить? – хрипит мерзавец, гипнотизируя меня словно удав глупого крольчишку. – Я готов повторить все, от начала и до конца.

– Вы… Ты… Что вы себе позволяете? Я не такая, – господи, какая я дура. Сначала с ним творила всю ночь страшные непотребства, а теперь строю из себя святую невинность. – Воспользовались моим беспомощным состоянием. Вы… Насильник, вот вы кто.

– Я… Воспользовался? Да ты на меня верхом села прилюдно, не такая. Умоляла тебя трахнуть. За ружье хватала. Клянчила оральные ласки. У меня куча свидетелей. Еще кто тут насильник? – хмыкает поганый нахал, пытаясь стянуть с меня простыню. И плевать он хотел на мой скулеж напуганный. В его глазах бушует адское похотливое пламя. Ооо, какой позор. Какой страшный позор.

– Отпустите меня, пожалуйста, – всхлипываю я, глядя на ползущего в мою сторону зайца переростка. Шортики мои на узких мужских бедрах смотрятся шикарно. А морковка с помпонами… В животе снова зреет взрыв сверхновой. А в голове… Может выпить еще абсента? – Мои подруги знают где я.

– Зюбзик и Зюнька? – скалится мой мучитель. – Они вчера пытались тебя спасти. Но нельзя спасти того, кто не хочет чтоб его спасали. Ты так не считаешь? А я очень хотел вчера от тебя спастись, клянусь. Но ты не позволила мне. Ни единого шанса не дала.

– Я случайно. Правда. Мне абсент нельзя, – стону я, не сводя глаз с болтающихся на причинном месте этого великана морковки и помпонов. – У меня парадоксальная непереносимость. Это не я все делала. Абсент. Понимаете?

– Абсент, говоришь? А по моему все делала ты. И делала классно. Врала ты все, куколка, что минет не умеешь делать. Специально, чтобы меня заманить в свои демонские силки, – нависает надо мной заяц-мутант. И кажется с клыков пришитых к шапочке на меня капает кровь грешников. – Как тебя зовут, врунишка?