Сеятели смерти
Шрифт:
— Да, сэр, — подтвердил я, подмигнув Ваде, наблюдавшей за мной из машины. Несомненно, я наткнулся на человека, который строго придерживался секретных инструкций, глупейших паролей и проч. Ритуал идентификации национальной принадлежности англо-американских граждан, разработанный каким-то башковитым бюрократом, требовал от меня в ответ на параграф из декларации независимости процитировать “Великую хартию вольностей”, и я дал полковнику верный отзыв:
— Никакие налоги, исключая обычные, не должны взиматься, кроме как с согласия совета прелатов и всяческих баронов.
— Очень хорошо, мистер Хелм. Я
— Именно так, сэр. — Мне нетрудно лишний раз произнести “сэр”, общаясь с обладателями властных голосов и воинских чинов. — Разве что-то не так, сэр?
— Надеюсь, что нет, мистер Хелм, — веско произнес полковник Старк. — Тем не менее от Кроу-Бархема нет никаких известий: во второй половине дня он не сделал регулярного доклада, как того требует инструкция. И у нас о нем нет никаких сведений. В последний раз его видели выходящим из отеля “Кларидж” вместе с вами и некоей леди, если мне будет позволено столь вольное употребление этого слова...
Закончив разговор с полковником, я сделал короткий звонок нашему местному связнику, и попросил его передать в Вашингтон мои последние сведения о том, кик разворачиваются события, и заодно задал пару вопросов, на которые ожидал скорейшего ответа. Когда я вернулся за руль, Вадя снова пудрила нос, поглядывая в зеркальце на стоящий позади нас “седан”. Она бросила на меня довольно-таки подозрительный взгляд, но не стала задавать вопросов. Это одно из заслуживающих упоминания преимуществ работы с профессионалом, даже с таким, чье поведение непредсказуемо, а политические цели прискорбны — по крайней мере, вы избавлены от всех этих “почему” да “зачем”, которыми вас забрасывает любопытный дилетант. Когда я нажал на акселератор, Вадя собралась было захлопнуть косметичку с зеркальцем.
— Не закрывай, — попросил я. — Постараюсь от них оторваться. Докладывай обстановку.
— Хорошо. — Она снова поднесла зеркальце к глазам. — Они включили фары. Едут за нами, в квартале от нас.
— Что ты сотворила с Кроу-Бархемом? — спросил я. Не отводя глаз от зеркальца, она воскликнула:
— Послушай, милый! Какое ужасное преступление я совершила на этот раз? Он что, пропал?
— Судя по всему, да. Я только что говорил с его боссом, полковником Старком, который не считает тебя леди!
Она расхохоталась.
— Ах, как это несправедливо со стороны полковника! И что же, теперь я буду нести ответственность за всех умерших и пропавших без вести сегодня в Лондоне?.. Они повернули. И едут прямо за нами. Теперь в двух кварталах. Поезжай чуть быстрее... Значит, полковник Старк обвинил меня в расправе над его аристократическим сотрудником?
— Он, можно сказать, обвинил в этом нас обоих. Как бы там ни было, полковник приказал нам немедленно явиться к нему для объяснений.
Она взглянула на меня.
— Но ты, похоже, туда не торопишься, милый. Или они сменили адрес с тех пор, как мне его сообщили?
— Мне отдают приказы из других кабинетов, — ответил я. — Полагаю также, что и ты не горишь желанием беседовать с этим полковником?
— Да, не слишком. И что же заставляет его думать, будто мы обидели бедного сэра Лесли?
— Лес уже несколько часов не давал о себе знать, не явился на плановый рапорт. В последний раз его видели выходящим вместе с нами
Вадя смиренно сказала:
— Похоже, после этого поворота ты от них оторвался... Естественно, никто не видел, как мы вернулись в “Кларидж”. Что же, по-твоему, я должна была войти в этот помпезный отель через центральный вход и пересечь помпезный вестибюль в мужском плаще со всклоченными волосами и в съехавших чулках? Я попросила сэра Лесли выпустить меня в полквартале от отеля, и я прошмыгнула в здание через... ну, это не столь уж важно. Возможно, когда-нибудь мне придется снова воспользоваться этим входом. — Она закрыла косметичку. — Да, они отстали. Они проехали прямо через тот перекресток. Сделай правый поворот, потом, скажем, левый, и вряд ли мы их теперь когда-нибудь снова увидим. А где бы я раздобыла это платье, если бы не побывала в своем номере? Предложи Старку зайти в номер 443, и он обнаружит там на кровати твой плащ.
— Ну конечно! — сказал я. — А теперь раскрой карту Лондона — возьми вон там, на полочке под приборным щитком — и скажи, как попасть на шоссе, ведущее на север.
Я услышал шелест бумаги. Потом ее голос:
— Ты сам сказал, что человек, который остался лежать мертвым в том номере, преследовал наш “роллс-ройс” — ты же его видел в “мини”. Возможно, этот человек кое-кому помог расставить западню для сэра Лесли после того, как я с ним рассталась.
— Или до того, — заметил я.
— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовалась она.
— Ты сидела на заднем сиденье, и я вернул тебе твой пистолет, помнишь? Возможно, ты сама захватила Леса и передала его водителю “остина” и его неустановленному сообщнику, после чего твой ныне покойный друг отвез тебя обратно в отель, где ты сумела переодеться, а он отправился, по твоей просьбе, к Нэнси Гленмор и отравил ее. И вот теперь ты его убила, чтобы он не смог тебя выдать.
Она звонко рассмеялась.
— Да, милый, я такая ужасная! Может, ты убьешь меня за все совершенные мной преступления или подождешь, пока мы доберемся до Шотландии? А пока что скажи мне, как называется этот парк справа?.. А, вот и указатель. Теперь ясно, где мы находимся. Езжай все время прямо, пока не упрешься в широкий бульвар. Там поверни направо. — Она взглянула на меня. — Ну так что, Мэттью? Я буду жить или умру?
Я усмехнулся.
— Мне кажется, я только что изложил очень интересную гипотезу. И очень горжусь собой. Вполне возможно, что она соответствует действительности. Если я узнаю, что это так, я тебе сообщу. А пока что, пожалуйста, убери ладонь подальше от спрятанного у тебя в бюстгальтере пистолета и позволь мне смотреть на дорогу.
Она снова рассмеялась и, успокоившись, развалилась на сиденье. Через некоторое время она взглянула через плечо и сказала совсем другим тоном:
— Тебе не кажется, что два иностранца в крохотной машине уж очень легко оторвались от трех местных сыщиков, устремившихся в погоню на мощном “ягуаре”? Можно подумать, что так и было задумано.