Сейчас вылетит птичка!
Шрифт:
— Какой семьи? — переспросил Фольц.
— Картеров. Джордж, Нэнси и детишки: Юнис и Роберт. — Уимс ткнул пальцем в зеркало позади себя. — Год и три месяца тому назад я отправил их всех на ту сторону.
— Я думал, вы специализируетесь на богатых вдовах, — заметил Фольц.
— А я думаю, это вы на них специализируетесь, — нахмурился Уимс. — Только о них и толкуете — о богатых вдовах.
— Значит, вы отправили в зазеркалье целую семью, — проговорил
— Несколько семей, — кивнул Уимс. — Думаю, вам нужны точные цифры, но на память я не скажу — нужно заглянуть в регистрационную книгу.
— И у них было плохое, больное будущее, — продолжал Фольц, — у этих семей, которые вы… гм… отправили?
— По меркам этой стороны зеркала? Вовсе нет, — сказал Уимс. — Но на той стороне их ждало куда более счастливое будущее. К примеру, никакой опасности войн, да и жизнь там куда дешевле.
— Ага, — оживился Фольц. — А отправляясь на ту сторону, они оставляли все сбережения вам, верно?
— Вовсе нет, они забрали все с собой, за исключением моего гонорара — всего лишь сотня за голову.
— Жаль, что они не слышат, как вы их зовете, — заметил Фольц. — С удовольствием пообщался бы с кем-то из них, послушал о всяких чудесах, что творятся по ту сторону.
— Загляните в любое зеркало — видите, по какому длинному, запутанному коридору идет мой зов, — сказал Уимс.
— Боюсь, придется вам все-таки продемонстрировать нам способность проходить сквозь зеркала, — настаивал Фольц.
Уимс явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Я же сказал, я делаю это крайне редко.
— Боитесь, фокус не сработает? — осведомился Фольц.
— Еще как сработает, — сказал Уимс. — Я боюсь, как бы он не сработал слишком хорошо. Ведь если я попаду на ту сторону, мне сразу же захочется остаться там. Так всегда бывает.
Фольц расхохотался.
— Если на той стороне так чудесно, что держит вас здесь?
Уимс закрыл глаза, потер переносицу.
— То же самое, что делает вас отличным полицейским, — проговорил он и открыл глаза. — Чувство долга.
Он был совершенно серьезен.
— И какого же рода этот ваш долг? — издевательски осведомился Фольц. Он больше не выглядел одурманенным, безвольно подчиняющимся Уимсу.
Заметив это преображение, Уимс вдруг превратился в несчастного маленького человечка.
— Я остаюсь здесь, — безжизненным голосом проговорил он, — потому что больше никто не поможет людям попасть на другую сторону. — Он потряс головой. — Вы ведь не под гипнозом, верно? — спросил он.
— Черт побери, конечно, нет! — воскликнул Фольц. — И он тоже.
Карни расслабился,
— Если вам станет от этого легче, — сказал Фольц, извлекая из кармана наручники, — сообщаю, что вас арестовывает парочка ваших собратьев-гипнотизеров. Потому нас и послали на это задание. Мы с Карни оба когда-то баловались гипнозом. Само собой, по сравнению с вами мы жалкие любители. Давайте, Уимс… Румпельштильцхен. Вытяните руки и будьте паинькой.
— Так, значит, это ловушка? — спросил Уимс.
— Она самая, — кивнул Фольц. — Мы хотели, чтобы вы разговорились — так оно и вышло. Осталась одна проблема — обнаружить тела. Что вы собирались сделать со мной и Карни? Заставить нас перестрелять друг друга?
— Нет, — просто ответил Уимс.
— Вот что я вам скажу, — нахмурился Фольц. — Мы серьезно относимся к гипнозу, поэтому не станем рисковать. За дверью находится еще один детектив.
Уимс по-прежнему не был паинькой и не протянул руки к наручникам.
— Я вам не верю, — заявил он.
— Фред! — позвал Фольц детектива, который караулил на лестнице. — Заходи, чтобы Румпельштильцхен в тебя поверил.
В залу вошел третий детектив — белокожий, круглолицый, коренастый молодой швед. Карни и Фольц приплясывали от возбуждения. Человек по имени Фред не разделял их радости. Он озабоченно озирался по сторонам, сжимая в руке пистолет.
— Пожалуйста, — попросил Уимс Фольца, — скажите ему, чтобы убрал пистолет.
— Убери пистолет, Фред, — сказал Фольц.
— Парни, с вами и правда все нормально? — поинтересовался Фред.
Карни и Фольц расхохотались.
— Ты тоже поверил, а? — веселился Фольц.
Фред не смеялся.
— Еще как поверил, — проговорил он и внимательно посмотрел на Карни и Фольца. Посмотрел отстраненно, словно на манекены в магазине.
Карни и Фольц и впрямь напоминали манекены — застывшие, восковые, с неживыми улыбками.
— Ради всего святого, — обратился Уимс к Фольцу, — скажите ему убрать пистолет.
— Ради всего святого, Фред, убери пистолет, — произнес Фольц.
Фред не стал убирать пистолет.
— Парни… похоже, вы сами не понимаете, что творите, — проговорил он.
— Помереть со смеху, — сказал Уимс.
Карни и Фольц разразились хохотом. Они хохотали и хохотали, пока не выбились из сил — животы у них болели, из вытаращенных глаз градом катились слезы, оба судорожно хватали воздух.
— Достаточно, — бросил Уимс, и Карни с Фольцем мгновенно замолкли, вновь превратившись в манекены.