Сейчас я хочу тебя…
Шрифт:
— Ко мне сейчас заедем, я покажу.
— Не…
— Не буду я тебя трогать! — рявкаю на неё. — Не ной. Просто покажу, что конкретно надо.
Глава 9
Ульяна
Не хотела я при нём плакать. Совсем-совсем не хотела. Но он же придурок! Довёл! Гонка эта дурацкая. Чуть в аварию не попали. Предложение его. Я в какой-то момент подумала, что Грановский и спрашивать не станет. Просто возьмёт то, что он так хочет, и всё. А потом эта заколка со сломанным зубчиком как последняя капля. Она всё ещё
Меня же в детский дом забрали, мама ещё была жива, но заботиться обо мне уже не могла. Потом тётка оформила опеку, и я вернулась домой. Мама ушла в тот же год, словно ждала, когда же её дочка окажется в семье. Разве она знала, что меня ждёт дальше?
Времени прошло уже много, а я так и не смогла её отпустить. Знаю, что это неправильно, но кроме мамы меня никто так не любил. Очень скучаю по её теплу и её улыбкам. За что бы я не бралась, она всегда верила в меня. Живя под одной крышей с тёткой мне пришлось стремительно взрослеть, но в глубине души я, наверное, так и осталась маленькой девочкой, которой не хватает мамы. Хотя бы ещё немножко. Ещё на несколько лет…
Назар паркует машину возле одного из подъездов.
Заходим в лифт. Находиться с Грановским в этой «коробке» очень некомфортно. Она моментально наполнилась концентрированным запахом его одеколона, грейпфрутового дыма и кожи. Жмусь к стене, стараясь удерживать между нами максимально возможное расстояние.
Последний этаж высотки. Металлическая дверь.
Назар проворачивает ключ в замочной скважине и первым проходит внутрь. Я обречённо шагаю следом.
Квартира у Грановского большая и удивительно светлая. Пока мы ехали, я успокаивалась и представляла себе что-то мрачное и жуткое, может даже с паутиной и красноглазыми пауками по углам, как в пещере у настоящего чудовища, но тут всё идеально чисто начиная с прихожей. Только скинутые им кроссовки небрежно валяются у стены, выбиваясь из общей картинки.
На стене висит стильное зеркало в чёрной оправе. В нём отражается моё припухшее от слёз лицо с тёмными следами от туши под глазами. Быстро стираю их пальцами, но «тени», похожие на синяки, всё равно остаются.
Под зеркалом узкий столик. На нём выставлена пара флаконов с одеколонами разных марок, лежит зажигалка, из подставки торчит расчёска.
— Ты так и будешь там стоять? — раздражается Назар.
Я бы, на самом деле, постояла, но он ведь не отвяжется. Чтобы спокойно учиться дальше, мне придётся выполнить выставленное им условие. Проект — это не то, что Грановский требовал в машине.
Сняв обувь, прохожу дальше, невольно поднимая голову и снова осматриваясь. Высокие потолки, большие окна с достаточно широкими подоконниками, чтобы на них можно было сидеть даже ему. Кухонная зона отделена от гостиной парой стеклянных панелей, обрамлённых такими же чёрными рамками, как зеркало в прихожей. Большой, серый, даже с виду мягкий диван, пустой мини-бар, стильные картины на стенах и яркие акценты в виде подушек или мелкого декора.
Мне кажется, чудовищу нравится зелёный цвет. Именно он преобладает в этих ярких акцентах.
На стеклянном столике брошена связка ключей, стоит белая
— Не стой столбом. Сядь, — проходит мимо меня, бросив к ключам мамину заколку и отломанный зубчик.
Он довольно долго лазил по машине в его поисках.
Грановский скрывается за одной из дверей и через минуту возвращается ко мне с ноутбуком и в другой футболке, без рукавов. Сразу видно, чудовище не проходит мимо спортивного зала, но в тату-салоне явно бывает чаще. Сильные руки с выделяющимся рельефом забиты татуировками по самые плечи. Там и цветы, и птица, и та самая паутина, которую я ожидала увидеть в квартире.
Понимая, что рассматриваю рисунки слишком пристально, быстро отвожу взгляд.
— Ты знаешь, — решаюсь заговорить, — если тебе нужна была помощь с проектом, мог бы просто попросить, — голос ещё слегка хриплый, но в целом, не считая бултыхающегося в груди осадка, мне стало полегче.
Проигнорировав мою реплику, дёрнув правым уголком губ, Назар быстро перебирает татуированными пальцами по клавиатуре и разворачивает ноутбук экраном ко мне.
— Это образец оформления, — поясняет он. — Вот тут, стучит пальцем по одной из папок, тема проекта и список литературы от препода.
Скроллю страницу за страницей. Их тут оказывается очень прилично. На первый взгляд ничего сложного, только время. Где взять столько времени? У меня же свои занятия есть и работа в кафе, а тут ещё и программа за третий курс.
— А если я не успею? — решаюсь посмотреть в его ледяные голубые глаза.
Дыхание тут же перехватывает, словно я по пояс зашла в холодную воду. Пугающее ощущение, жуткое. В этом парне совсем нет ничего тёплого, и даже залитый красным цветок на его руке не спасает ситуацию. Как он вообще там оказался, мне непонятно. Где Назар и где цветы? Вот тату паутины на нём очень даже в тему. Она ассоциируется у меня с той нашей первой встречей. Заманил девочку в свои сети, «сожрал» и довольно нежился на подоконнике.
— Всегда можно вернуться к первому варианту, — ухмыляется Грановский, пристально изучая мои губы, подбородок, шею…
Он делает это так, будто на мне совсем нет одежды. Я неосознанно проверяю рукой, на месте ли футболка. Замечает и тихо ржёт.
Пепельницей, что ли, в него кинуть?! Убьёт же потом, и ему за это ничего не будет.
— Нет уж, — кривлюсь от такого «щедрого» предложения. — Лучше проект. Мамочки! — резко подскакиваю, почувствовав, как об ногу что-то трётся.
Назар угорает в голос, запустив пальцы в зачёсанные назад волосы и растормошив их так, что теперь несколько прядей падают ему на глаза. Из-под стола выходит… Кошка! Лысая, странная, жутковатая. Наверное, у чудовища другой быть и не может.
— Клава, кис-кис, иди сюда, — зовёт её Назар.
— Клава? — выдыхаю, пытаясь унять подскочивший пульс.
— Угу. Сокращённое от клавиатуры, — он поднимает её на руки, гладит между острых ушей.
Кошка ластится к нему, и чудовище становится немного теплее. Надо же. Оказывается, хоть кого-то Грановский любит.
— Можешь потрогать, — предлагает мне.
— Нет, спасибо, — сажусь на своё место и всем своим видом показываю, что очень занята.
— Трусиха, — хмыкает Назар.