Сэйдж

Хесс Нора

Латур осторожно прикоснулся ладонью к поверхности инструмента. Даже под толстым слоем пыли благородным блеском мерцала гладкая, прекрасно отполированная поверхность дерева, напоминавшая на ощупь темную нежную кожу женщины. К тонкому, стройному грифу был привязан медиатор из слоновой кости. «Дорогая вещица», — подумал Джим и провел по струнам. Раздался тихий звон, словно гитара вздохнула, просыпаясь от долгого сна…

Сэйдж проснулась с чувством, что в ее жизни должно произойти что-то приятное. Из за двери комнаты доносились запахи приготавливаемой пищи и негромкие голоса.

За окном дневной свет приобрел тот неповторимый оттенок, который придает ему приближающийся вечер, когда еще светло, но уже на всем лежит печать наступающей ночи. Итак, она проспала весь обед.

Сэйдж лениво потянулась, повернулась набок и посмотрела в окно. «Интересно, что делает сейчас Дэнни? — подумала она. — Скучает ли он по ней так же, как она скучает по племяннику? Может быть, и нет. У него на ранчо такая напряженная жизнь, ему так там нравится, что, может, он не имеет и минуты свободной, чтобы вспомнить о тете!»

«ВОТ ЕЩЕ И ПОЭТОМУ Я ДОЛЖНА КАК МОЖНО СКОРЕЕ СОЗДАТЬ ДОМ ДЛЯ НАС ОБОИХ» — эта мысль пришла ей в голову внезапно. А вслед за этим Сэйдж вдруг ощутила беспокойство — что же все-таки придумал для нее Джим? Кажется, он сказал, что она сможет зарабатывать каким-то образом.

Спустя минуту, словно в ответ на ее мысли, в кухне послышался голос ее благодетеля, и женщина торопливо вскочила с кровати. Она лихорадочно оправила юбку, привела в порядок волосы и торопливо подошла к двери, чтобы идти в кухню, где Джим разговаривал с Тилли. Он мог в любую минуту постучать в дверь и попросить разрешения войти, а ей в последнее время все меньше и меньше хотелось оставаться с ним наедине.

Скольжение его голубых глаз по ее фигуре и внимательный, как бы оценивающий прищур, вызывали в ней ощущения, которые она не понимала и которых боялась.

«Нет, — поправила себя Сэйдж, уже взявшись за дверную ручку. — Она очень хорошо понимает, какие ощущения вызывают в ней его взгляды. Это те самые чувства, которые не должна испытывать к мужчинам вдова, чей муж погиб менее месяца назад. Особенно к такому мужчине, как Джим Латур. Любая женщина, если у нее есть хоть капля ума, не должна питать никаких иллюзий в отношении этого человека. Во всяком случае, иллюзии, если и появятся, то очень скоро исчезнут. И не только потому, что Джиму Латуру есть из кого выбирать себе подружку, но еще и потому, что, по словам Тилли, он все еще любит умершую женщину».

Сэйдж открыла дверь и шагнула за порог, улыбаясь кухарке и ее хозяину.

— Тилли, как здорово пахнет!

— Мясо жарилось.

Тилли показала на большую сковороду, которую она только что достала из духовки.

— Как только бисквиты будут готовы, мы сядем есть.

— Может, тебе чем-нибудь помочь? Я себя чувствую такой лентяйкой, когда сплю днем. Я, вообще-то, этого никогда не делала раньше — на ферме всегда столько работы!

— Спасибо, дорогая, но все уже готово, кроме бисквитов, — Тилли жестом предложила Сэйдж присоединиться к сидящему за столом хозяину. — Ты же знаешь, что сказал доктор Стюарт. Он сказал, что тебе нужно как следует отдыхать и хорошо питаться, чтобы восстановить здоровье и силы.

— Это когда же он такое сказал? — Джим подозрительно прищурился.

— Ну, вчера он забегал на минутку, чтобы проведать Сэйдж, — Тилли с трудом удалось скрыть удовольствие, которое

она испытала при виде того, какое впечатление произвели ее слова на босса. «Давай, давай! Может, небольшое соперничество тебя немного возбудит!»

Однако, лицо Джима осталось непроницаемым, ему только пришлось прикрыть ресницы, чтобы скрыть ревнивые искорки, загоревшиеся в глазах.

«Неужели доктор решил поухаживать за своей очаровательной пациенткой? — спросил себя Джим и вынужден был ответить. — А почему бы и нет? Они с Сэйдж отлично подходят друг к другу. Примерно одного возраста; Джон — настоящий джентльмен, а Сэйдж — истинная леди».

Латур пытался уверить себя, что это будет просто здорово, если они полюбят друг друга и поженятся. Кроме всего прочего, тогда бы решился и вопрос о доме для Сэйдж и ее племянника.

Ему хотелось убедить себя, что это был бы самый лучший выход для всех.

Однако, глядя как Тилли накладывает картофельное пюре в тарелки и накрывает на стол, он, словно со стороны, услышал свой собственный голос, саркастический и желчный:

— Мне бы очень не хотелось, чтобы Джон в следующий раз смешивал свои личные интересы с профессиональными обязанностями.

— Что ты имеешь в виду, Джим? — изумленно посмотрела на него Сэйдж, в то время как Тилли торопливо отвернулась, чтобы скрыть свою ехидную усмешку.

— Я имею ввиду, что он опять влюбится и не станет заниматься тем, чем нужно. — Ответил Латур и пояснил. — Меньше года тому назад он влюбился в Джонти и страшно желал жениться на ней.

— Ну и что тут такого? — Тилли поставила тарелку с бисквитами рядом с блюдом, на котором лежало, источая удивительный аромат, жаркое, и села за стол сама. — Большинство мужчин влюбляются сотни раз, пока не встретят ту женщину, которая им нужна И каждый раз их новая любовь такая же сильная, как и предыдущая.

Кухарка бросила на Джима многозначительный взгляд, стараясь угадать, понял ли он ее намек.

— Глупости, так не бывает, если его первая любовь была настоящей! — С этими словами Джим подцепил на свою вилку два куска мяса, положил их себе на тарелку и передал жаркое Сэйдж.

Сэйдж отложила себе мяса и, прежде чем передать блюдо Тилли, посмотрела на Латура и спросила:

— Ты имеешь в виду такую любовь, какая была у тебя… к матери Джонти?

Джим испуганно посмотрел на Сэйдж, потом бросил укоризненный взгляд на кухарку, которая сосредоточенно накладывала себе картошку из кастрюли. Когда стало ясно, что Тилли настолько увлеклась, что не видит ничего вокруг и не променяет своего интересного занятия ни на какие сокровища мира, Джим опять посмотрел на Сэйдж и, натолкнувшись на ее внимательный взгляд, коротко ответил:

— Да…

Дальше ужин продолжался в тягостном молчании, которое нарушалось только звоном ножей и вилок.

Однако, когда Тилли принесла яблочный пирог, налила каждому по большой чашке кофе, напряженность несколько спала, возобновился разговор, но говорили они теперь, в основном, о нейтральных вещах.

Поужинав, Джим скрутил себе сигарету, закурил и вылез из за стола. Он пошел в угол комнаты, а потом сразу вернулся, держа в руках гитару. Очищенная от пыли, гитара приобрела прежнюю красоту и грацию, и увидевшая ее Сэйдж вскрикнула от восхищения, когда Латур передал ей инструмент в руки.