Сейф для семейных тайн (сборник)
Шрифт:
— Нет. Я тоже поела. Я сразу спать.
Котова поцеловала дочь и поднялась наверх.
Лариса набрала в ванну воды, добавила пены и легла. Надо было думать о деле, но не получалось. В голове прокручивались слова, которые говорил ей Гоша.
А говорил он, что она интересная, красивая, но, правда, чуточку вредная. Но и это хорошо.
Георгий временами становился грустный, и Котова прекрасно понимала, почему не может у них ничего быть. Обоим ясно. Но обоим хочется.
Лариса вдруг поняла, как она несчастна.
«Ну
Котова хотела заставить себя подумать о чем-нибудь другом, но потом все же решила, что надо выплакаться раз и навсегда и больше к этому не возвращаться.
Пока она не готова к переменам в своей жизни, иначе это произошло бы непременно. Значит, и думать особенно нечего. Если Гоша пригласит ее на встречу, то она пойдет. Обязательно пойдет. Но больше ничего не будет.
Лариса вышла из ванны, надела легкую сорочку и легла в кровать. Она закрыла глаза и увидела перед собой лицо Егора.
«Кстати, не забыть о нем, — вспомнила она свои опасения. — С ним надо поосторожнее все же. Видимых причин для этого нет, но интуиция подсказывает обратное». А Котова привыкла доверять своей интуиции.
Утром Ларису разбудила дочь.
— Мама, тебя к телефону, — сказала Настя.
— К телефону? — Котова удивилась. Кому она потребовалась с утра пораньше?
— Здравствуйте, Лариса Викторовна, — услышала она голос Кондакова.
— Егор? Это вы?
— Да. Я не разбудил вас?
— Нет, не беспокойтесь. Все нормально. Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось. Просто я хотел поговорить с вами. Давайте встретимся. Я подумал, что могу посмотреть марки, которые есть у Ведерского. Зря я вчера отказался. Вам ведь для дела надо, а не просто так.
— Конечно. Но давайте как-нибудь в другой раз. Я думаю, что вы были абсолютно правы. Если бы и пропала какая марка, то в альбоме осталось бы пустое место. А его нет. Значит, все в наличии. Тогда и волноваться нечего. Я просто проверяла эту версию. Но теперь вижу, что не стоит беспокоиться.
— Смотрите, а то, если что, я могу помочь. — Кондаков говорил спокойно и уверенно.
— Да нет. Не надо пока.
— Но у вас есть хоть какие зацепки?
— Пока, к сожалению, ничего. Но я еще не всех из списка, который вы мне дали, проверила.
— Ну хорошо. До свидания. Звоните, если потребуюсь.
— Обязательно.
Лариса положила трубку и почувствовала неловкость. Но была уверена, что права. Не стоит посвящать
Теперь ей еще больше захотелось поехать в общество филателистов. Очень уж серьезно воспринял Кондаков это событие. Значит, за ним что-то кроется.
Котова собралась быстро. Она накормила дочь, проснувшегося мужа и унеслась по своим делам.
Сегодня она решила не беспокоить Карташова. Он вчера и так большой стресс получил. Да и его присутствие необязательно. Уж поговорить с людьми она и без него сможет.
Лариса села в машину и быстро доехала до нужного здания. Уже не спрашивая старушку, стала подниматься на второй этаж. Долго бродить по коридорам не пришлось. Лариса почти сразу увидела на двери надпись, сообщавшую, что именно в этой комнате то, что она ищет.
Котова вошла. Комната была огромной, но народу в ней было немного. Где-то около шкафа стоял один старичок, да еще двое мужчин сидели за столом с огромными лупами в руках и рассматривали содержимое большого кляссера.
Лариса решила побеспокоить старичка.
— Здравствуйте, можно с вами познакомиться? — сказала она.
Пожилой мужчина повернулся к ней, сдвинул очки на нос и улыбнулся.
— Разумеется. Я не против знакомства с вами. Зовут меня Серафим Антонович Бушницкий.
— А меня — Лариса Викторовна Котова.
— Если позволите — просто Лариса?
— Конечно. Я хотела бы поговорить с вами о коллекции Ведерского Семена Александровича.
Бушницкий посмотрел на нее с интересом и даже выпрямился. Наверное, ему очень понравилось, что кто-то просит у него помощи.
— Идемте присядем, — предложил он.
Они сели на большой, несколько старомодный диван около огромного стола. Серафим Антонович потер руки, снял очки и приготовился слушать.
— Вы знаете, наверное, что Семена Александровича убили. — Котова решила начать с этого.
— Я слышал краем уха и очень огорчен. Человек был хороший. Ничего плохого сказать не могу. Я знаю его лет восемь, и всегда видел от него только добро.
— Я занимаюсь частным расследованием, — продолжила Лариса.
— Никогда бы не подумал, — перебил Бушницкий. — Вы совершенно не похожи на детектива. Хотя, наверное, это и к лучшему.
Котова не знала, как реагировать. Поэтому просто задала следующий вопрос:
— Выяснилось, что Ведерский собирал марки. Вы можете мне сказать, имелись ли у него редкие и дорогие экземпляры? Вообще, расскажите мне о нем как о коллекционере. Насколько серьезно он этим занимался?
— Что ж. Вы обратились прямо по адресу, — спокойно сказал Серафим Антонович, провел рукой по тощей бородке и прищурил глаза. — Семен Александрович состоит в нашем обществе лет восемь. Я уже говорил вам об этом. А марками он увлекался с детства. Он показывал их мне. Честно говоря, у него не было ничего такого ценного.