Сезам, закройся!
Шрифт:
Лариса продолжала в отчаянии вынимать камень за камнем, стремясь добраться до стыка трубы.
– Дело плохо, – сказала девушка вслух, чуть не плача, – во-первых, я не верю, что подвал может полностью исключить просачивание насекомых за стены НИИ. Скорее всего, они уже кишмя кишат в лесу. А во-вторых, я не уверена, что мне таки удастся добраться до стыка труб и выпустить воду. Возможно, пролет длинный, а времени у меня мало.
Лариса продолжила работу, борясь с подступающим отчаянием.
– Все равно нельзя
Еще один мозгоед добежал до ее уха и укусил девушку. Единственное, что их теперь останавливало, – это комочки бумажного платочка, которыми были заткнуты уши Ларисы. Они все еще сохраняли слабый запах пепси, табака и ментола. Мозгоеды наглели с каждой минутой. Они покрывали Ильину сплошным шевелящимся ковром, лезли ей в нос и путались в волосах.
«Долго мне не продержаться, – подумала Лара, – еще несколько минут, и они сделают свое черное дело».
И она принялась долбить стену как сумасшедшая.
Рязанцев, Овчинников и Комиссаров бежали по лесу. Они постоянно падали, путались в зарослях, тонули в мягкой грязи, засасывавшей их по колено, но поднимались снова и шли вперед.
– Как ты думаешь, – задыхаясь, спросил Богдан, – к кому он нас ведет? Зачем ему аптечка?
– Не знаю, – покачал головой Владимир Евгеньевич, – даже не представляю. И очень сомневаюсь, что это Ева или твоя подруга. Ну как кто-то из них мог оказаться ночью в лесу? Еще и раненой? Бред какой-то! Я готов поверить в то, что у моей невесты возникли какие-то сложности в НИИ и она вызвала помощь. Я не удивлюсь, если ее куда-то заперли. Но с псом? В лесу? Сомневаюсь. Думаю, мы теряем время.
– Знаешь, Володя, – сказал Богдан, – твои логические построения безупречны. Но, кроме логики, есть еще и такое понятие, как интуиция. И моя интуиция говорит, что мы идем именно туда, куда надо, и что нам очень повезло, что мы встретили эту псину. И это при том, что чисто рассудочно я с тобой согласен. Если пользоваться только разумом и логикой, то мы должны немедленно пристрелить не в меру интеллектуального пса-переростка, а потом повернуть назад, сесть в машины и ехать дальше к НИИ. Но мы же так не делаем.
– Почему?
– Не знаю. Но так надо, надо идти за псом!
Пес снова выбежал из кустов и нетерпеливо завыл. Размерами и повадками он напоминал собаку Баскервилей. Было заметно, что Комиссаров нервничает. Мужчины прорвались через колючие кусты, исполосовав одежду и кожу на кистях рук, и оказались на небольшой полянке с холмом посредине. Чудовище вильнуло хвостом, нырнуло в заросли, росшие на краю этой выпуклой формы рельефа, и пропало.
– Нора, – сказал Владимир Евгеньевич, – это нора.
Он встал на четвереньки и пополз. Богдан двинулся вслед за полковником, на всякий случай сжимая в руках пистолет. Под руками
И тут же уловил острый запах крови.
– Хорошо, я уже понял, что всех крыс, залитых раствором рестриктазы, не перебили вовремя, – сказал Коршунов. – Но мне пока непонятно, что нам делать?
Утюгов, чье лицо выглядело постаревшим и осунувшимся, повернулся к своему заместителю, посмотрел на него долгим пронзительным взглядом, но ничего не сказал.
– Я так понимаю, что отсюда надо бежать, – сказала Марина Яковлевна. – Например, через окно.
– На простынях спустимся? – попыталась пошутить Сонечка.
– Если мы выйдем в коридор, нас сожрут крысы. Они только этого и ждут, – сказала бухгалтерша.
– Если мы не убежим отсюда, то все равно долго не продержимся. Крысы придут сюда и разорвут нас на части, а у нас осталось всего два охранника, – сказала Марина.
Алексей Гришин по-прежнему молчал, неподвижно сидя на диване. Его глаза были закрыты. Даже непонятно было, дышит он или уже скончался.
– У нас всего два охранника и пара-тройка пистолетов, – повторила Марина Яковлевна, – поэтому надо действовать с умом. Например, один человек отвлекает крыс, а остальные убегают.
Все повернулись и посмотрели на девушку.
– И кто будет этим человеком? – спросил Виктор. – Кто добровольно пойдет на верную смерть, чтобы остальные спаслись?
– Бросим жребий, – сказала Марина, и ее голос дрогнул.
– Лучше пусть умрет кто-то один, чем все мы, – пожала плечами инспекторша. – А жребий – это, по крайней мере, честно.
– Мне не нравится эта идея, – отрицательно покачала головой Дрыгайло, – у нас все-таки есть два охранника… Неужели мы не сможем прорваться к гаражу, там стоят несколько микроавтобусов?
– Два охранника – это, конечно, хорошо, – не согласился с бухгалтершей Коршунов, – но я не уверен, что этих крыс так просто возьмут пули. Судя по количеству генетических модификаций, это страшные существа! Насколько я понял, и до того как их облили рестриктазой, в их генетический код неоднократно вмешивались.
– Да, – сказал Утюгов. – Да, и неоднократно.
Он выглядел больным и усталым. Левый глаз профессора подергивался.
Марина Яковлевна встала с дивана, подошла к столу и взяла небольшую пачку бумаги для записей.
– Ну что, будем тянуть жребий? – сказала она. – Я не вижу другой возможности сбежать отсюда, как только кем-то пожертвовать. Пока человек, отвлекающий внимание крыс, будет бежать к пищеблоку, мы проникнем в гараж. Кстати, у кого есть от него ключ?
– Есть и у меня, и у Владимира Эмильевича, и у Алексея, – сказал Виктор.