Сезон лжи
Шрифт:
— Итак, мелодрама, — произнесла Кэтрин. Она повернулась на месте в розовом сарафане, похоже она собиралась надеть его на матч по поло. — Что происходит? Ты познакомилась с его девушкой? Как?
Я объяснила всю неловкость ситуации, в которой оказалась вчера вечером. Но из моих уст это прозвучало еще более нелепо.
— В любом случае, было очень неловко.
— Похоже, тебе следует взять на себя ответственность, — сказала Кэтрин, уперев руки в бока. — Почему ты позволяешь кому-то помыкать тобой? Разве ты не
— То, что я Сент-Винсент не имеет значения.
— Правда? — спросила она. — Клянусь, ты ошибаешься.
— Я не хочу такой жизни.
— Боже, иногда ты говоришь совсем как Пенн, — простонала Кэтрин. — Почему ты не хочешь такой жизни? Что плохого в том, чтобы ты единственная наследница миллиардного состояния? Неужели так трудно жить, когда твои родители умирают от желания, чтобы ты взяла на себя управление компанией и сделала им еще больше денег? Ты знаешь, сколько людей готовы за это умереть? Что это за противостояние такое?
— В этом нет ничего плохого. Но вся моя жизнь была потрачена на то, чтобы делать именно то, что хотели мои родители. Никогда не возникало вопроса, чего хочу я.
— Я тебя не понимаю. Раньше ты этого хотела.
— Нет, не хотела, — горячо возразила я. — Вот в чем дело. Я никогда не хотела управлять их бизнесом. Я делала это только потому, что от меня этого ждали. От всех нас. Но даже если я и была заинтересована в ведении бизнеса, а не работать в кампании, я не хочу быть тем человеком, которым должна была стать, чтобы выжить на сто процентов в Верхнем Ист-Сайде. Ты же знаешь, что мои родители не спят вместе. Они не занимаются сексом с тех пор, как я была еще ребенком. Все, что имеет для них значение — это деньги. И мне не нравится та, кем я была, когда жила такой жизнью, поэтому бросила ее. Я знаю, что всегда буду Сент-Винсент. Я не могу уйти от своего имени. Но хочу, чтобы люди принимали меня такой, какая я есть.
— Ты — сумасшедшая, — сказала я, переодеваясь в следующий наряд.
— Но это же срабатывает. А теперь мы можем оставить в прошлом Сэма? — спросила Кэтрин.
Я вышла из раздевалки в обтягивающих брюках и облегающем синем топе. И уперла руки в бока.
— Признаю, он симпатичный. Но он не стоит твоего времени. Он просто не в твоей лиге.
— Очевидно, я ни в чьей лиге.
Кэтрин пожала плечами.
— Не могу отрицать факты.
Я закатила глаза.
— Не помогает.
— Тебе просто нужен кто-то другой, более подходящий. Другой, кто будет тебя понимать.
— Что? Такой, как Томас? — Вставила я.
Кэтрин сморщила нос.
— Определенно нет. Это было ошибкой. Я все еще думаю, что этого мудака стоит проучить за то, что он делал с тобой. Мы можем заставить его страдать.
Я решительно покачала головой.
— Я больше в такие игры не играю. Я не хочу быть Ужасной Ларк.
— Отлично, — проворчала
— Ты знакома с парнями из Верхнего Ист-Сайда? Все они какие-то претенциозные придурки.
— Они не так уж и плохи.
— Неужели? — спросила я, подняв брови, когда она снова появилась в канареечно-желтом коктейльном платье. — Например, Кэмден?
Кэтрин застыла на полпути перед зеркалом.
— Нет... Кэмден Перси — король придурков.
— Я это знаю. Ты расскажешь мне в конце концов, что на самом деле происходит между вами?
— А что? — Она старалась говорить спокойно. — Это всего лишь брак по расчету. Торговля деньгами и сексом. Это не такая уж редкость среди нашего общества, Ларк. Ты же знаешь об этом.
— И больше ничего? — задала я вопрос.
Кэтрин стояла совершенно неподвижно. И это было откровением с ее стороны. Я знала, что было что-то еще. Я просто хотела, чтобы она сама мне рассказала. Если мне приходится здесь выслушивать ее рассуждения о моей личной жизни, я заставлю ее рассказать о своей.
— Да ладно тебе. Что случилось во время вашего медового месяца?
Кэтрин опустила подбородок.
— Ничего существенного. Мы пробыли на Мальдивах три недели. Пляж, солнце, песок, море.
— Кэтрин, — простонала я.
Она прошептала что-то, чего я не расслышала, и отвернулась.
— Подожди... Что ты сказала?
— Ты меня слышала.
— Нет. Я не расслышала, — сказала я, подходя ближе к подруге.
Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. И впервые я поняла, что она... боится.
— Я думаю… Он мне нравится.
— Кто?! Кэмден?! — спросила я. — Кэмден Перси?
Она побледнела и отвернулась.
— Мне кажется, что я... я влюбилась в него.
— Эй, — вдохнула я. — Но... ты же его ненавидишь. Мы все его ненавидим. Мы всегда его ненавидели.
— Знаю, — прошептала она. Потом тяжело вздохнула. — Черт, я-то знаю.
— Тогда что изменилось?
Она беспечно пожала плечами.
— Ничего. И всё. Я не хочу об этом говорить. Боже, как это больно. Я его ненавижу. И я влюбляюсь в него каждый день. А я даже не знаю, что происходит.
— Хорошо, — сказала я, понимая, что не стоит давить на нее.
Для нее это было огромным откровением.
Насколько я знала, Кэтрин любила только одного человека. И мы обе знали, что она не собирается заканчивать с Пенном Кенсингтоном. Но чтобы у нее были настоящие чувства к кому-то еще... не говоря уже о муже... Это был самый тяжелый удар, который она могла получить в жизни.
— Давай забудем об этом, — сказала она. Ее маска Верхнего Ист-Сайда скользнула на место. — Давай поговорим о том, как подцепить великолепного, чрезвычайно богатого бизнесмена на ужасной вечеринке Натали в субботу.