Сезон огненных дождей

Шовкуненко Олег

Примерно через полчаса такой игры в войну Строгов, который обычно гордился своей способностью ориентироваться, окончательно запутался. Заметив впереди очередное разветвление коридоров, он притянул к себе Смита.

– Сержант, вы хоть приблизительно представляете, где мы находимся?

– Смутно. – Морской пехотинец не смел поднять взгляд на Мастера.

– Хреново, – Мастер машинально огляделся по сторонам.

Кругом все, как прежде, как везде: подсвеченные зеленоватым светом аварийки коридоры, тусклый блеск полированного дерева, картины и запах гари от разгорающегося

позади пожара. Черт его знает, куда же тут идти!

– Я нашел!

Возглас Смита громко прозвучал в гнетущей тишине злобно затаившегося туннеля. И это «нашел»… как бы стало продолжением нынешней жестокой реальности. Оно означало, что сделан еще один шаг на длинной военной дороге. Эх, только бы знать, куда ведет эта дорога, что в конце нее: безоблачное небо победы, мира и счастья или зловещий багровый дым, подымающийся над руинами мертвого, испепеленного мира.

– Что там у вас, Смит? – Строгов попытался отделаться от своих невеселых мыслей и быстро подошел к сержанту.

– Я его знаю, этого мужика. Видел несколько раз.

Смит указывал на большую картину. На ней человек в дорогих рыцарских доспехах, гордо вздымая боевой штандарт, вел в атаку войско крестоносцев.

– Уже хоть что-то, – Мастер одобрительно кивнул – дальше сумеете сориентироваться?

– Тут уже недалеко, – заверил своего нового командира Смит. – От силы пять минут прогулочным шагом.

– И куда мы попадем?

– А вот этого я не знаю, – честно признался морпех. – Туда, куда один раз привели меня и куда я затем водил других. – Сержант сделал короткую паузу, словно решая, сказать или нет. Но все же после некоторого колебания решился: – Одной из моих подопечных была лурийка, доктор по имени Дэя.

Смит ожидал, что после этого признания Мастер взорвется от гнева. Николай чувствовал это, чувствовал, как сержант весь сжался и подобрался.

– Дэя?! – удивленно воскликнула Луиза.

– Вперед, быстро! – Строгов оставался таким же невозмутимым и сосредоточенным. Что толку срывать злость на Смите? Он был всего лишь пешкой. А вот те, кто по-настоящему делают эту партию, там впереди… всего в пяти минутах ходьбы.

Пять минут ходьбы в действительности обернулись десятью минутами довольно быстрого бега. Однако в конце концов неширокий, помпезно отделанный коридор привел их к массивным, украшенным богатой резьбой дверям.

– Здесь, – Смит указал на тяжелые дверные створки.

– Знаете, что внутри?

– Зал. Большой зал.

– И это все, что вы можете сказать? – Строгов пристально поглядел на сержанта, пытаясь увидеть то, что когда-то видел тот.

– Я не особо интересовался, – признался Смит. – Считал, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

– А вот теперь придется узнать, – Николай кивнул своей боевой подруге. – Луиза, открой, только аккуратно.

Строгов вновь активировал «Гурона» и, перехватив встревоженный взгляд Смита, пояснил:

– Это так… на всякий случай. Мало ли что там может оказаться.

Вспомнив неистовую мощь боевого дезинтегратора, Смит поспешил убраться за спину Великого Мастера. От греха подальше. Туда же отошла и Луиза. Правда,

сделала это корсиканка совсем не по своей воле. Она бы так и продолжала стоять рядом с Николаем, не отправь тот ее в компанию к американскому морпеху. Когда все приготовления были завершены, Великий Мастер скомандовал:

– Давай!

Невидимый молот только коснулся тяжелых дубовых створок, они только начали прогибаться, как зоркий глаз Мастера засек сразу несколько вспышек. Мины! Догадка сверкнула в голове Николая, но было уже поздно. Четыре мощных взрыва сотрясли стены подземного дворца.

От немедленной смерти их спасло лишь чудо да, пожалуй, еще то, что, готовясь применить дезинтегратор, Строгов отступил от двери шагов на пятнадцать-двадцать. Нашпигованная сотнями стальных осколков взрывная волна понеслась в сторону Мастера и его товарищей. Строгов видел этот шквал как в замедленном кино, понимал, что от него не убежать, не скрыться. Все, что сейчас в его силах, так это просто отдать свою жизнь за жизнь другого, вернее, другой, самой дорогой, самой любимой.

Без колебаний он рванулся к Луизе, закрыл ее своим телом. Он был быстрее раскаленной ударной волны, быстрее убийственной шрапнели, быстрее самой смерти. По его телу ударила сталь, а затем их обоих сорвало и покатило. А может, все было наоборот? Николай затруднился бы ответить. Мир перед глазами кружился, кувыркался и горел, тело жгло, как будто его пытали раскаленным железом.

Но рано или поздно все кончается. Кончается, чтобы началось что-то другое. И весь вопрос в том – лучшее или худшее. Худшее, намного худшее, – понял лейтенант, увидев, как в глубине разрушенного дверного проема, среди клубов пыли и лучей яркого света мелькнули черные силуэты.

Они двигались очень быстро, ловко и проворно, почти как он сам. Единственное, чего недоставало этим бойцам, так это боевого опыта. Фигуры в черном ринулись сквозь дыру в стене плотной, тесной группой. В такую мишень грех промазать!

«Эх, мне бы сейчас какую-никакую, пусть самую завалящую пушку, – в бессильной ярости Николай заскрежетал зубами. – Я бы им показал!» Пальцы бывалого солдата откликнулись на его мысли и сами собой нажали на спусковой крючок несуществующей винтовки. Да, руки Мастера были пусты, в них не было оружия. Однако стоило ему согнуть указательный палец, как где-то рядом грянула длинная, остервенелая очередь. Пули завизжали, засвистели и плотной двойной строчкой прошили дверной проем от края до края.

Смит! Николай почему-то сразу понял, что стрелял именно сержант. И от этого знания ему полегчало. Смит не подкачал, не предал! Поддержка морпеха возродила уверенность, придала силы, заставила вихрем кинуться в бой. Вот только вихрем не получилось. Попытавшись рвануться в атаку, Мастер ощутил резкую боль. Она, словно огнем, обожгла весь его правый бок.

Ранен! Зацепило! А как там Луиза? Что с Луизой? Успел ли он? Презирая опасность, не замечая свистящих вокруг пуль, Строгов обернулся к своей подруге. Хвала всевышнему, Луиза была жива! Ее лишь контузило. От этого девушка корчилась на полу, обеими руками сжимала голову и тихо стонала.