Сезон огненных дождей
Шрифт:
– Твой FAMAS вместе со шлемом и другим барахлом, которое мы не додумались закрепить, валяется возле машинного отсека. Если включишь наконец соображалку, то поймешь, что палуба наклонена именно в эту сторону. – Мастер взглядом указал нужное направление. – Только не вздумай играть в ковбоев. Кроме нас пятерых, в туннеле больше никого нет, уж можешь мне поверить.
Выбравшись наружу, Грабовский понял, почему они покидали планетоход через аварийный выход. Вместе с тяжелой машиной в подземелье грохнулся обширный участок свода. Несколько крупных обломков угодили под носовую часть, аккурат туда, где располагался входной люк. Парой увесистых кулаков они поддали
Однако ничего такого делать уже не имело смысла. Стальной диск намертво застрял в каменном плену. Для движения такой негабаритной штуковины, как планетоход, туннель оказался слишком узким. Поднять же на поверхность двести тонн не сможет никакой тормозной двигатель, даже если бы он и был исправен.
– Везет нам, словно утопленникам. – Голос Микульского звучал откуда-то из темноты, которая начиналась уже в нескольких метрах от покосившейся машины. – Не одно, так другое.
– Не гневи Бога, Ян. – По интонации Луизы можно было подумать, что это почтенная мамаша поучает своего беспутного шалопая. – Второй раз мы падаем, и второй раз у нас все живы и здоровы, а это главное.
– Я бы не делал столь скоропалительных выводов. – Еще не видя своих товарищей, Грабовский уже вклинился в разговор. Неуклюже переползая с камня на камень, он пробирался к тому месту, откуда звучали голоса.
– Ты ранен, Марк? – По резвой чечетке шагов лейтенант понял, что девушка бросилась ему навстречу.
– Я сейчас как боксер после двенадцати раундов поединка с танком. Ох, и чем я его только не пинал!
Луиза подхватила Грабовского под руку и с отнюдь не женской силой принялась помогать ему преодолеть каменный завал. Ее хватка ослабела, лишь когда под ногами, наконец почувствовалась ровная поверхность.
Колокольный звон в ушах понемногу стихал. То ли автоматическая аптечка вкатила Марку один из своих чудо-коктейлей, то ли десяти минут, прошедших с момента катастрофы, вполне хватило, чтобы молодой здоровый организм оправился от потрясения. Как бы там ни было, Грабовский постепенно начал восстанавливать навыки и привычки разведчика. Остановившись взглядом на Шредере, лейтенант поинтересовался:
– Вы сканировали эту проклятую пещеру?
Вопрос мог адресоваться только Георгу, так как ни Микульский, ни Луиза не имели боевого обмундирования и, естественно, были слепы и беспомощны в багровой пыльной мгле подземелья. Однако Шредер – совсем другое дело. Его протонный шлем, насколько Марк мог видеть, пыхтел на полную мощность.
– Ничего особенного, господин лейтенант. – Баварец говорил медленно, озвучивая данные сканирования: – Ровный как стрела туннель. В сечении почти правильный квадрат, примерно двадцать на девятнадцать метров. Конца не видать. На пяти километрах сканер, естественно, сдулся.
– Что дал анализ стен?
Продолжая задавать вопросы, Грабовский стал натягивать на голову свой боевой шлем. До этого он вертел его в руках, не решаясь погрузить раскалывающуюся от боли голову в информационное пекло. Но война есть война, и офицер должен быть во всеоружии.
– Очень твердая порода, но химический состав такой же, как и у песка в пустыне. Будем взрывать?
– Металлы? – Грабовский проигнорировал любимый вопрос баварца.
– Металла полно, и почти весь на правой стене. Командир, вы что, не видите?
Ну
Какой еще свет? Марк не понял приказ Николая. Но Великий Мастер знает, что делает. А значит, да будет свет!
Два прожектора лениво выдвинулись из морды планетохода и послали в темноту ослепительные желтые лучи. Сначала они врезались в потолок, куда и глядела задранная кверху кабина. Когда на шершавых керпично-красных сводах ничего интересного не обнаружилось, Строгов отправил потоки света на прогулку по бесконечному туннелю.
На первый взгляд ничего примечательного. Уже привыкший к чудесам инопланетной архитектуры Грабовский даже испытал легкое разочарование. Туннель прогрызли в породе, напоминающей красную пористую губку. Но прогрызли, надо сказать, отменно и со знанием дела. Все поверхности казались идеально ровными и гладкими.
Дойдя в своих рассуждениях до этого места, Грабовский вдруг понял, что ошибается. Эту подземную магистраль, скорее всего, выжгли, выплавили. А стало быть, выходит, что стены, потолок, пол – все это песок, такой же, как на поверхности. Его только сплавили, под воздействием адских температур и давления превратили в камень.
Как только конструкция туннеля перестала интересовать лейтенанта, он тут же переключился на изучение местного, довольно нехитрого оборудования. Где-то высоко над головой, напоминая клочья старой рваной паутины, свисали полусгнившие вентиляционные решетки. По одной из стен, чуть повыше лица, тянулся пузатый пыльный монорельс. При взгляде на древний тускло отсвечивающий металл Марку захотелось лечь на пол и упереться ногами в стену. Вот тогда все будет правильно. Вот тогда ощущения от скоростной подземки станут привычными и понятными, а так… Ну скажите на милость, разве поезда ездят по стенам?
– Меня можешь не спрашивать. Я не знаю ответа на этот вопрос. – Строгов подошел сзади быстро и бесшумно, словно призрак, что казалось абсолютно невероятным, так как пол был покрыт сплошным ковром из битого щебня.
– Охренеть! Полный идиотизм! И кому только в голову пришла такая дикая идея?
– Чувствую, что в этом мире мы встретим еще много чего странного и непонятного.
Строгов задумчиво уставился в густой мрак подземной магистрали. Грабовский посмотрел туда же. И чем дольше он глядел, тем все более жутко и тревожно становилось на душе. Наверняка это из-за того, что не видно конца туннеля. Хоть все глаза просмотри – одна мгла, из которой всего через мгновение может появиться что или кто угодно.
– Я же сказал, что в туннеле кроме нас больше никого нет.
– Ну, раз ты так говоришь… – Марк бросил последний подозрительный взгляд в бесконечную черноту. Конечно, Великий Мастер чувствует энергию живых существ, ну а вот как быть с теми, кто не из плоти и крови? – И что ты скажешь по поводу всего этого дерьма?
– Делишки хуже некуда.
– Спасибо за «свежую» мысль.
– Хотя есть и некоторые плюсы.
– Например?
– Теперь засечь нас с воздуха будет практически невозможно.