Сезон огненных дождей
Шрифт:
– Вот и познакомились. – Женщина очаровательно улыбнулась, продемонстрировав шеренгу мелких, потемневших от кофе и курева зубов.
– Эл, – Грабовский специально употребил дружеское «Эл», – сегодня я, по всей видимости, буду занят, да и день у меня выдался, прямо сказать, ни к черту. – Марк тяжело вздохнул и выбросил в контейнер очередную салфетку. – Ну а вот завтра вечером мы бы могли встретиться, посидеть, выпить рюмочку-другую за знакомство. – Он говорил самым вкрадчивым и чарующим голосом, на который только был способен.
– Завтра я освобождаюсь в шесть, – Элизабет великодушно дала свое согласие.
– Прекрасно,
– Модуль номер двести шесть. Там одно из наших кафе.
– Я найду, – пообещал Грабовский.
Официантка загрузила привезенную поклажу в три стиральные машины и теперь не знала, как поступить дальше. Она стояла возле своей тележки, нервно покатывая ее взад-вперед. Марк понял это и, учитывая их так быстро развивающуюся дружбу, осмелился попросить:
– Эл, может, оставите меня одного? Я бы хотел вытереть не только лицо? Проклятая кровь затекла под комбинезон. Раздражает, зудит, не могу терпеть. А мне еще черт знает сколько сидеть в штабе, рапорты писать и так далее. Поэтому, если можно, я бы хотел уделить пару минут личной гигиене, раз уж вы так великодушно снабдили меня этими замечательными салфетками.
Элизабет ушла. Перед уходом она взяла с Марка честное слово, что, покидая прачечную, он непременно проверит, заперта ли дверь. Тот обещал. А чтобы женщина окончательно позабыла об этом мелком совершенном ею нарушении, Грабовский на несколько секунд задержал в своей руке ее ладонь и вкрадчивым голосом произнес: «До завтра, красотка».
Как только дверь за Элизабет закрылась, лейтенант в сердцах выругался:
– Черт, но ведь нормальные, обычные люди! Какого же хрена? Что мы делим? Чего молотим друг друга без остановки?
Правда, после этой фразы легионер припомнил, что он и до этого убивал нормальных, обычных людей. И делал это не из-за какой-то личной антипатии, злости или вражды, а потому, что приказывали. Приказывали ему, приказывали им, а вместе получается одна большая кровавая каша. Вот и выходит, что причина всему находится там, наверху, в мягких и удобных кабинетах власти. Как добраться до этих самых кабинетов, Марк пока не знал. Но то, что это будет легче осуществить в чистой одежде, так это точно.
Грабовский быстро сбросил с себя грязный летный комбинезон. Хотел сразу сунуть в стиральную машину, но вдруг остановился. Если Хлюппака все-таки кинутся искать, то особо пристальное внимание уделят сержантскому составу. А значит, долой нашивки. Как разведчик успел заметить, вольнонаемные работники на станции не редкость. Прекрасно, он изо всех сил будет косить под них. Придя к такому решению, Марк зубами содрал синий шеврон главного мастер-сержанта аэрокосмических сил и лишь после этого зашвырнул униформу в бункер стирального агрегата. Установив максимальную степень очистки, лейтенант нажал кнопку «Пуск». Машина загудела, и в тонкой стеклянной прорези замелькал яркий зеленоватый свет. Так светится копировальное оборудование или сканер. Марк понятия не имел о принципе работы этого чуда техники. Ясно было одно – стирка… а впрочем, нет, понятие стирка здесь не годилось. Чистка шла без участия воды и пенообразующих средств. Это хорошо, очень хорошо! Грабовский одобрительно кивнул. Не надо будет сушиться или сочинять историю, как на него только что совершенно случайно
Изучая стиральный агрегат, Грабовский ежился от прохладного кондиционированного воздуха. Он ведь был голым. Этакий нагой белокожий атлет в черных космических ботинках. Не желая рисковать, разведчик надел на труп Хлюппака не только свой боевой комбинезон, но и спецбелье инопланетного производства. Сам же натягивать трусы и майку мертвого сержанта побрезговал, о чем, кстати, теперь очень жалел. Войди сейчас сюда кто-нибудь, картина получилась бы весьма экстравагантная. Отсутствие документов еще кое-как можно объяснить, а вот отсутствие трусов…
Марк глянул на индикатор машины и с досадой констатировал, что чистка продлится сто семьдесят минут. Торчать здесь голым почти три часа! Это немыслимо! Сразу захотелось спрятаться. Взгляд упал на два объемистых пластиковых контейнера на колесиках. На колесиках? На полу, в районе двери, были отчетливо видны следы от резины. Выходит, контейнеры регулярно куда-то увозят. Это не годится. Не хватало еще, чтобы в последний момент тебя, брат Грабовский, уволокли в неизвестном направлении, да еще без одежды.
Тогда остаются шкафы. Марк попытался вырвать одну из металлических полок, делящих утробы железных гробов на полуметровые ячейки. Черта с два! Приварены. Стало понятно, что шкафы собирались прямо здесь, и разборке они не подлежали, разве что с помощью плазменного резака.
Что же тогда остается? Разведчик внимательно обвел взглядом прачечную. Ничего. Хоть ныряй в последнюю пятую стиральную машину или изображай мраморного атланта, поддерживающего потолок. Следуя за своей последней, прямо сказать, идиотской мыслью, Марк взглянул на потолок. Обычный подвесной потолок, пара флуоресцентных ламп, решетка вентиляции… Вентиляция! Разведчик вдруг вспомнил, что в учреждениях и промышленных комплексах трубы системы вентиляции делают не из легкого стекловолокна, а из металла. Ползать по таким – любимое занятие всех голливудских киногероев. А чем он, Марк Грабовский, собственно говоря, хуже?
Один из контейнеров пришлось передвинуть метра на полтора. Ничего, вряд ли кто-то заметит, что он стоит немного не там, где полагается. Лейтенант живо взобрался на толстую пластиковую крышку и обеими руками взялся за поблескивающую белой краской решетку. Та поддалась и с легким скрежетом отползла в сторону, в темноту, в глубь полуметровой в диаметре трубы.
Нормально. Пойдет. Марк попробовал повиснуть на руках. Крепления выдержали. Тогда он подтянулся и, закинув локоть, сунулся в глубокий черный туннель. О том, чтобы развернуться в тесном пространстве, не было и речи. Однако следовало поставить на место решетку, а также неплохо бы расположиться лицом ко входу. Тогда появится возможность наблюдать за тем, что происходит в прачечной.
«Головорез» стал сдавать назад. Изгибаясь, как червяк в норе, двигаясь ногами вперед, он прополз над квадратным отверстием вентиляционной отдушины, прогромыхал по снятой решетке и спустя пять минут занял приемлемое положение, именно то, к которому так стремился.
Не успел разведчик перевести дух, как за дверью кто-то завозился. Дьявольщина! Лейтенант второпях бросился устанавливать решетку. Именно в тот миг, когда та провалилась в предназначенные для нее пазы, дверь резко распахнулась.