Сезон охоты на блондинок

Робардс Карен

– Алекс, – Нили, смелая, сильная, нахальная Нили прятала глаза. Она встала, но, вместо того чтобы выпус­тить запястье сестры, взяла ее за обе руки. У Алекс от­висла челюсть. Значит, действительно произошло что-то ужасное. Она сжала кулаки.

– О господи, пожалуйста, не говори мне, что ты бе­ременна, – выдохнула она. Если не считать сообщения о какой-нибудь тяжелой болезни сестры, это было худшее из всего, что приходило ей в голову.

– Что? – Нили широко открыла глаза, а затем разо­злилась. – Конечно, я не беременна! По-твоему, я такая дура?

– Слава богу. – Алекс перевела дух и почувствовала, что у нее снова

забилось сердце. Она стиснула руки сестры. – Тогда не томи душу. Выкладывай. Что бы ты ни натворила, это лучше того, о чем я думаю.

– Ничего я не натворила. Речь вообще не обо мне, а о тебе.

– Обо мне? – Алекс уставилась на сестру. Нили явно чувствовала себя неуютно и смотрела в сторону.

– У меня по-настоящему плохая новость. – Нили облизала губы кончиком языка и продолжила:

– Вчера вечером Пол женился на Таре Гоулд.

Она вся сжалась в ожидании катастрофы. Но уви­дев, что Алекс замешкалась с ответом, выпалила, словно пыталась поскорее покончить с неизбежным:

– Ее двоюродная сестра Кэрол Сигал тоже учится в Помфрете. Вчера вечером Кэрол позвонила мать, кото­рой позвонил ее брат, отец Тары, и сообщил, что Тара вышла замуж за Пола О'Нила, что все они очень счас­тливы и что на следующих выходных будет большой прием в «Филадельфия Кантри Клубе». Кэрол тоже пойдет. Ты можешь в это поверить? – Затем голос Нили смягчил­ся:

– Алекс, мне ужасно жаль.

– Корнелия Хейвуд, ты без разрешения удрала из школы в середине учебного года, добилась, чтобы тебя исключили, и прилетела сюда, чтобы сказать мне это?

Нили кивнула. Вид у нее был несчастный.

– Я не хотела, чтобы ты узнала об этом от своих сплет­ниц-подружек или кого-нибудь в этом роде.

Алекс покачала головой, привлекла сестру к себе и крепко обняла. Нили тоже стиснула ее в объятиях.

– Пожалуйста, не грусти! – взмолилась она. – Мне никогда не нравился Пол. Он скотина.

– Да уж. – Алекс высвободилась и криво усмехну­лась:

– Полная и законченная. Без него мне будет луч­ше. Я думала об этом с тех пор, как он позвонил и сооб­щил о случившемся полчаса назад.

– Что?! – Нили побелела. – Так ты знала? Хочешь сказать, что я напрасно удрала, проделала такой путь и ломала голову, как тебе об этом сообщить? Значит, все это было ни к чему?

Алекс печально улыбнулась:

– Нет, отчего же. Я никогда не слышала ничего бо­лее приятного. Нили Хейвуд, хоть ты и гвоздь в стуле, я рада, что у меня такая сестра.

– Ага. И я тоже рада, что ты моя сестра, – все еще огорченно пробормотала Нили и уткнулась лбом в лоб Алекс. Мгновение они стояли так, а потом Алекс высво­бодилась, улыбнулась и покачала головой:

– Мы с тобой два сапога пара. Тебя исключили, а меня обманули. И что нам теперь делать?

Глава 10

Остаток дня Алекс и Нили провели вместе. Они раз­говаривали, осматривали дом, обследовали холодиль­ник, пообедали на скорую руку, а потом прошли в уют­ную комнатку, смежную с гостиной, и включили телеви­зор. Приезд Нили изменил все. Присутствие веселой и независимой сестры не только развлекало Алекс, но и проливало бальзам на ее раны. Хотя ситуация со школой внушала тревогу, но Алекс была рада приезду Нили боль­ше, чем хотела показать.

Когда возвращались мысли об измене Пола, Алекс отгоняла их, но все же полностью избавиться от боли не получалось.

Эта боль в сочетании с непрерывной скор­бью по отцу могла бы сделать нынешний вечер худшим в ее жизни.

Но благодаря Нили этого не случилось.

«Впрочем, даже без известия об измене мне не хоте­лось бы сегодня быть одной», – думала Алекс, положив книгу на колени и наблюдая за сестрой, которая как за­чарованная смотрела «Вечеринку впятером». Забавно. Когда Алекс решила посетить Уистлдаун в одиночку, она не подумала, что будет вынуждена ночевать в большом незнакомом доме. Только сейчас, в присутствии Нили, до нее дошло, какой тревожной была бы ночь в гулких пустых комнатах с высокими потолками. Их отец провел здесь свои последние дни и ночи; он умер тут. Его при­сутствие ощущалось повсюду. Даже когда Алекс была сравнительно спокойна, это тревожило ее, и она не на­ходила себе места. Не будь Нили, она переехала бы в гос­тиницу. Симпсонвилл был слишком мал для такой рос­коши, но в соседнем Шелбивилле гостиница имелась; Алекс помнила это по прошлым визитам.

В последний раз она была здесь, когда закончила колледж. Ей был двадцать один год. Отец пригласил ее провести выхожные в Уистлдауне, куда он прилетел, чтобы принять участие в июльской Кинлендской конской яр­марке. Они редко оказывались наедине – с отцом всегда была либо очередная жена, либо подружка, – и Алекс была тронута, когда Чарльз сказал, что на этот раз они будут только вдвоем. Конечно, это было всего лишь пред­логом для разговора с дочерью о ее будущем. В частнос­ти, о работе Алекс в «Хейвуд – Харли – Николс» с воз­можной перспективой возглавить фирму. Когда отец сделал ей такое предложение, Алекс отказалась, и они с Чарльзом серьезно поссорились. На следующий день Алекс уехала, так и не побывав на ярмарке.

При этом воспоминании у нее заныло сердце. «Ох, папа, – подумала она. – Если бы я согласилась, все мог­ло бы сложиться по-другому. Почему я не приняла твое­го предложения? Мне это ничего не стоило».

Глаза наполнились слезами, и Алекс отчаянно замор­гала. Не следовало расстраивать Нили. Тем более что сде­ланного не воротишь.

Около одиннадцати разразилась гроза; на дом обру­шились потоки дождя. Гремел гром, молнии хлестали небо, как плети, дул ветер. Нили отправилась спать пер­вой, расположившись в спальне рядом со спальней Алекс. Обе инстинктивно выбрали те же комнаты, что и в про­шлый раз. В полночь Алекс, приняв снотворное, выпи­санное ей после смерти отца, уже спала без задних ног. Ей не мешали ни рев бури, ни потрескивание старых по­ловиц, ни журчание воды в батареях.

И все же что-то заставило ее проснуться. Что-то вы­рвало из сна, больше напоминавшего глубокий обморок. Только что сознание ее было выключено, но внезапно она проснулась, ощутив неприятное прикосновение к щеке. Алекс открыла глаза, уставилась в темноту, но ни­чего не увидела. На мгновение она растерялась, забыв, где находится и почему.

Инстинкт подсказывал молчать и не двигаться. Так она и поступила.

Окутывавший ее нежный цветочный аромат исходил от постельного белья. Инес пользовалась ароматизиро­ванными ополаскивателями. Алекс лежала на правом боку, зарывшись лицом в слишком мягкую подушку. Все-таки запах слишком навязчивый. Стук – это удары ка­пель по стеклу. Холодный воздух, коснувшийся ее лица, проник сквозь старую, чуть перекошенную раму. Имен­но это и заставило ее проснуться.