Сезон охоты на единорогов
Шрифт:
– А… - Чуда сделал самый глубокомысленный вид и тут же хитрюще сощурился: - Это, я тебе скажу, особенный сорт картошки!
– Какой-такой сорт? – Деланно удивился Просо.
– Сорт картошки подюркиной! Картошки, на которой обязательно должен посидеть какой-нибудь Юрка и тогда она станет вдвое больше картофелин давать, чем обычная картошка! Вот я и высиживаю самую настоящую подюркину картошку. Чтоб зимой было, что кушать.
– Ну, – протянул Евгений, - Раз так, то сиди, пожалуйста. И не забудь посидеть на других кустах.
– На других не получится, – сокрушённо
– Жаль, – вздохнул Евгений. – Ну, тогда ты обязательно посиди на ней подольше. Чтоб зимой картошки было побольше. Ладно? – И хитро сощурился. Однозначно, это была уловка, с целью заставить пацанёнка посидеть на месте и не крутиться под ногами хотя бы немного.
– Ладно, – вздохнул Чуда, делая вид, что берётся выполнять сложную и тяжёлую работу и устраиваясь на кусте картофеля поудобнее.
Евгений поднял голову и привычно огляделся.
Я безотчётно замер, телесно ощущая, что движение выдаст меня. Только спустя мгновение понял всю глупость происходящего и сделал шаг вперёд – к воину. Реакция была ожидаемой. Евгений издал жёсткий металлический крик, и Юрка, повинуясь рефлексу, вбитому за долгое время странствий, вжался в землю меж кустов и быстро, на карачках, пополз в сторону к зарослям высоких подсолнухов на окраине участка. Правильная реакция – отметил я. Евгений же в один прыжок оказался между мной и Юркой и встал, выпрямившись. Молча и страшно. Так стоят на обороне границ дома. Хмурый, усталый и злой… Пистолеты в руках ещё не поднимались, но спокойствия мне это не придавало. Я подошёл на расстояние стойкости духа и медленно-медленно поднял руку в приветствии солнца. Он не ответил. Что ж. Логично. Сложно выполнять такое действие, удерживая в обоих руках по стволу. Откуда только они взялись? Ну, один – понятно, из-за пояса. А второй? Неужели из «кармана реальности»? Тогда ты серьёзный парень, Просо. И шутить с тобой не стоит.
– Я пришёл с ответным визитом, Евгений из Ками-нэ.
О как! Я лишь неосторожно оступился на неровной земле, и тут же два ствола вскинулись, жёстко удерживая цель.
Не надо угрожать, Просо! Я не сомневаюсь, что с такого расстояния ты мне и в движении по пуле в глаза загонишь… И медленно, словно преодолевая сопротивление воздуха, развёл руки в стороны.
Ну, мир?.. Евгений оружия не опустил, но тут из кустов с гиканием вылетел босоногий Чуда.
– Ура! Тамплиер вернулся!
Пролетев мимо замершего Евгения, Чуда подбежал и обхватил меня за ноги, связав все возможные движения. Пришлось аккуратно, не отрывая взгляда от Просо, опустить руки и взять пацанёнка за плечи. Оторвать его от себя без использования силы мне бы не удалось, поэтому пришлось пойти на поводу. Я просто стал гладить его по голове. Так и не спуская глаз с его опекуна. А тот, помедлив в раздумье, опустил оружие. Внутри отпустило…
– Ура! Ура! – отскочил от меня и стал привычно прыгать на одной ноге Чуда. – Пришёл, пришёл, пришёл!
Просо хмуро убрал оружие и угрюмо огляделся, словно ожидая, что из кустов выйдет ещё пара-тройка таких же «шатунов», как я. Но вокруг было тихо. Только Чудо носился, как угорелый,
Я кашлянул в кулак, исподлобья наблюдая за реакцией Просо и строго приструнил парнишку:
– Танистагор! А под ноги кто смотреть будет?
Чуда замер, как был – на одной ноге, и, забавно склонив голову на бок, уставился в землю.
– Ой, смотри! – резво спикировал он вниз и тут же выудил из-под каких-то зелёных листиков коричневого жука в белую крапинку. Большого - с полпальца, и весьма шустрого.
Жук побежал по детской ладошке, вверх, на руку, на плечо и вот уже замер где-то возле уха, торчащего из рыжей вихрастой гривы. Словно ручной зверёк затих там, поводя длинными усами. Чуда засмеялся и счастливо глянул на меня. Нет, я, конечно, не это имел ввиду, но… Теперь уже всё равно.
Танистагор сорвался с места, подлетел и схватил меня за руку:
– Пошли, пошли! Я тебе всё-всё покажу! У нас интересно!
К дому так и пошли – Юрка, цепляя меня за руку, тащил вперёд локомотивом и тараторил без остановки, а Евгений молча и хмуро шёл сзади, отстав, чтобы прихватить сброшенную одежду, обувь и мотыгу. И, хотя отставание и было вполне естественно обыграно, но мне-то уж объяснений не требовалось – не хотел он пускать меня к себе за спину.
– У нас есть целых десять цыплят! Они ещё жёлтые! Всё время спят в коробке! Сидят под лампой и спят! Я им сказки рассказываю, а они слушают. Они вырастут и будут рассказывать сказки другим птицам. И мои сказки полетят через весь мир! Представляешь?
Я кивнул. Нет, не представляю, но молча кивать на такое проще.
– А ещё я тренирую бабочек. Ставлю спектакль-балет. Капустницы – это которые белые – они у меня как балерины в пачках! Ну, пачка – это юбка такая, балерийная! А вот крапивницы – они как цыганки танцуют! А ещё есть солисты - два павлиньих глаза – они дуэтом вьются! Представляешь?
Я снова кивнул. Нет, не представляю.
За спиной, удерживая дистанцию сосредоточенности, шёл Просо и его внимательный взгляд я ощущал как жар от прицела – ровно между лопаток.
– А по утрам я плету песню из хмеля! Ты видел наш хмель? Им весь забор оброс! И кусты тоже! И даже деревья! У нас много хмеля, правда, Жаня? Вот из него я плету песню. Каждое утро, как по расписанию! Получается очень красиво. Представляешь?
Снова кивок. Нет, я не знаю, что значит плести песню из лозы, но я, малыш, вполне представляю, на что способны веды. А тебе, солнечное Чудо, это, видимо, ещё только далось в руки, что ты так играешь с Силой, не зная, к чему её пристроить.
Когда приблизились к дому, Чуда внезапно опустил мою руку и выбежал вперёд. Просо за моей спиной дёрнулся, да и я успел струхнуть от резвости пацанёнка – как бы чего с ним не случилось.
Чуда взлетел на крыльцо и махнул рукой:
– Добро пожаловать в цитадель!
И тут же спрыгнул ко мне, взял меня снова за руку и, заглядывая мне в глаза снизу вверх, доверчиво сообщил:
– Я назвал её - замок Красного Единорога. Это самая неприступная крепость южного королевства Танистагории. Её никогда не смогут взять враги! Вот те крест!