Сезон охоты на ведьм
Шрифт:
Действительно, угодить под перекрёстный огонь трёх классных стрелков, не уступавших Шершням реакцией, вряд ли понравилось бы и более терпеливому, чем этот крушила, уже раздражённый строптивостью Вадима. С каждым выстрелом всё сильней трещала перегородка, отделявшая его от безумия, – пока наконец не рухнула.
И тогда зал потряс скрежещущий рёв. С места, почти без приседа, вожак взвился в воздух, больше не обращая внимания на гранаты, и с высоты чудовищного прыжка обрушился на сражающихся, без разбора гвоздя чужих и своих. К счастью, теперь он только рубил, не пытаясь разить
Затем на безумца насели Вадим с Адамом, расчётливыми манёврами направляя ярость Шершня на его же Слуг и постепенно обессиливая ранами – способ, тоже опробованный Вадимом в предыдущей схватке. Не столь щепетильные, крутари без жалости добили Шершней, контуженных собственным предводителем; затем и у того подломились ноги.
– Вон! – холодно велел Вадим Николю, подскочившему с занесённым мечом. – Это наша добыча!.. Лучше помоги своим.
Хотя и у центрального входа сражение близилась к завершению. Брон всё-таки расправил свою «пружину», столь долго сжимаемую, и обоими клинками проломил Шершню панцирь – бедняга захлебнулся собственной кровью. Двух других доламывали Руслан, Гордей и третий крутарь, при огневой поддержке Киры. Кажется, они тоже не собирались миндальничать, и трудно было их за это винить – после всего увиденного и пережитого. Вмешательство высвободившейся четвёрки только ускорило развязку, и снова Вадима покоробила нетерпеливость Николя. Конечно, того нельзя упрекнуть в нехватке смелости, однако жестокости в нём оказалось больше.
Наконец всё кончилось. Из Шершней в живых остались трое, пленённых командой Вадима либо при его участии; среди крутарей один ранен тяжело, четверо полегче, ушибы и травмы не в счёт – итог, вряд ли ожидаемый в начале схватки. Что значит правильно распределить силы!..
Правда, заслуга в этом скорее Эвы. И Кира – молодец. Благодаря их подстраховке Вадим, Брон да ещё, кажется, Руслан, балансируя на самом краю, прорвались к новой силе. Осталось закрепиться на этом рубеже, чтобы потом – кто знает? – рвануть дальше. И всё-таки: сколько смертей!..
– Ау, вояки! – донёсся со стороны надтреснутый, осипший, однако знакомый голос. – Вас пронесло? Меня тоже.
Вадим обернулся, с раскаянием сообразив, что совершенно забыл про бедолагу Тима. А тот, видно, всё это время проторчал в одиночестве, с прикипевшими к спусковым крючкам пальцами, нацеливая огнестрел на каждого проносившегося мимо Шершня: «Не подходи!» – по примеру забравшегося в берлогу мышонка. И теперь тщился изобразить из себя крутаря, цитируя замшелые анекдоты.
Пока запыхавшиеся росичи считали синяки и обрабатывали раны, Вадим вместе со своей испытанной парочкой, Кирой и Гордеем (к счастью, невредимыми), направился к Тиму, ещё стискивающему в руках оружие.
– Хотя бы с предохранителя снял, – с усмешкой заметила Кира. – Стрелок!..
– Если потребуется совет, я к тебе обращусь, – откликнулся Тим голосом, сдавленным от ужаса и стыда. – Или не обращусь.
Кажется, он цитировал Вадима, хотя вряд ли сознавал.
– Или не
– Подумаешь, смельчаки! – с ненавистью сказал Тим, отпуская огнестрел. – Да вы просто привыкли!
– Ага, – подтвердил Вадим, – особенно я. – Усмехнувшись, добавил: – Ладно, ты чё? Никто на тебя не нападает, а ты защищаешься.
– Что до тебя, мой милый, – не успокаивался щупляк, – ты такой же чурбан, как твои крутари!.. Да остались в тебе хоть какие эмоции?
– Дело не в эмоциях, – ответил Вадим. – Дело в глубине. Переживать события можно так же сильно, но на поверхности это не проявится.
Вадим оглянулся, внезапно осознав, что Брон тихо общается с кем-то по рации, чего не собирался делать до полной победы, – стало быть, кто-то его вызвал, дотянулся сквозь сотни метров каменистого грунта. Напрягшись, Вадим различил голос собеседника и невольно поёжился.
– В чём дело? – сразу спросила чуткая Кира. – Новые радости?
– Кажись, не кончен бал, – ответил он. – По словам Бату, ордынцы приняли несколько вертушек и уж совсем было вошли во вкус, как вдруг кто-то прорвался сквозь все заслоны, побив многих, а они даже не разобрали – кто. Полагают, что один, но как можно быть уверенным?
Брон уже обзванивал малочисленные заставы, оставленные в двух коридорах перед телохранилищами.
– Тим, к дверям! – распорядился Вадим. – Они должны запираться изнутри. Начни со средней.
Удивительно, но спец без препирательств поспешил ко входу. И с помощью Вадима, угадывающего проводку внутри камня, запер его, отключив от наружного тумблера. А тут и Брон вскинул на Вадима обеспокоенные глаза.
– Ну? – спросил тот.
– Центральный пост не отвечает, – сообщил Глава. – Там были двое.
– Значит, нам повезло, – сказал Вадим, отступая от дверей. – Успеем закрыть другой вход. – И кивком направил Тима продолжать работу.
– Чего ты боишься? – удивился Брон. – Разве мы не справимся с одним – теперь, после этих? – подбородком он указал на поверженных Шершней.
– Я боюсь новой ступени, – ответил Вадим.
– Чего?
– У этого Роя чёткая иерархия – не только власти, но и силы, – объяснил он. – Не знаю, где они этого набрались, но пока мы имели дело лишь с вожаком. Так вот, я боюсь, что вернулся хозяин – сам его сиятельство, Глава и повелитель всея Роя! И если он настолько же превосходит вожака, насколько тот – своих Слуг и насколько те – прочих Шершней…
– Во сколько? – прямо спросил Брон.
– Втрое – примерно такой у них коэффициент кратности.
– Чёрт возьми! И у них тоже?
– Именно.
Теперь и Брон посмотрел на могучие створки с надеждой и опаской: выдержат ли?
– А ваш громила, – кивнул он на Адама, – поможет в случае чего? Или даже для него это слишком?
– Думаешь, он подотчётен мне? – Вадим пожал плечами. – Подстрахует при надобности, однако за нас делать не станет – видимо, так.
– Что за странные игры!.. Ты сам знаешь правила?
– Не вполне. А у тебя есть выбор?
– Нет, конечно. Не хватало и с вами сцепиться… Что? – спросил Брон, заметив, как напряглось лицо Вадима.