Сезон расплаты

Динэра Юлия

– Потому что ты ясно дала понять, что не хочешь общаться со мной, я не дурак. Но.. я на твоей стороне. Развлекайся, Луиза, я ухожу.

Он делает глоток пива из своей только что начатой бутылки, и уходит. Чувствую себя идиоткой, хочется под землю провалиться. Если Николас избегает меня, должна ли я делать то же самое? Могу ли я подойти поздороваться? Жду несколько минут, чтобы убедиться, что Дени уехал, уже собираюсь уйти, но Бретт Томпсон усаживается рядом со мной.

– Поговорили?

– Да. Мне нужно идти.

Этот кретин, следил

что ли? Останавливает меня.

– С тебя пиво, детка.

К черту. Достаю из кошелька десять баксов, кладу на бар, быстро ухожу. Пока ковыряюсь в сумке в поисках ключей от машины, не сразу замечаю «выросшую» над собою тень. На улице куча народу, вышедших покурить, и это мог быть, кто угодно, но оказался тем, кого я собиралась избегать в ответ.

Я немного вздрогнула, когда подняла голову.

– Ты напугал меня.

– Уже уходишь?

– Да.. эм.. Мне нужно. – Боже, чертов язык.

– Хорошо. – Николас отступает в сторону, пропуская меня к машине, я останавливаюсь.

– Ты избегаешь меня?

Он тоже остановился, оборачивается, его взлохмаченная челка падает слегка на лоб, я обожаю этот стиль, он напоминает мне о свободе и безграничности выбора. Слово «мятеж» всплывает в моей голове, когда я вижу этого парня.

– Нужно было подумать. – Говорит он.

– О чем? – Спрашиваю с осторожностью. Он исчез после того, как увидел то, что оставили какие-то придурки на заборе моего дома и машине отца.

– Ты с Дениелом Хартом, снова?

– Нет. – Как-то по-идиотски смеюсь. – Мы просто разговаривали.

Николас подходит ближе ко мне, наверное, чтобы никто вокруг не слышал нас.

– Ты спрашивала обо мне. Не делай такое лицо, Луиза. Человек на баре – мой человек.

Черт. Он слышал, слышал, и все разболтал.

– И ты злишься?

– Тебе нужно было спросить меня о том, что ты хочешь знать. Думаешь, я какой-то маньяк или что-то вроде того? Я не преследую тебя, и если ты скажешь, я не появлюсь на твоем пути.

– Нет. Боже. Да не в этом дело! – Громко выдыхаю. Как сказать этому парню, что мне страшно? Что я почему-то дико боюсь его разочаровать? Может все рассказать ему и быть уже спокойной? Нет. Я не могу. Язык не повернется.

– Хочешь поговорить об этом?

Качаю головой.

– Я не знаю.

– Я думал о тебе последние несколько дней.

Он думал обо мне? Да, скорее всего он думал о том, что успел обо мне разузнать и теперь хочет вылить эту грязь прямо мне в лицо.

Я пячусь к машине.

– Мне нужно.. мне нужно домой, извини. – Быстро открываю дверь, запрыгиваю в папин автомобиль, руки не слушаются, не могу с первого раза повернуть ключ. Главное не смотреть на Николаса. Кажется, удалось. Еду домой быстро, как только могу, сердце грохочет, как сумасшедшее. Не стоило мне позволять этому произойти, чувствую себя полностью беззащитной. Несколько дней без Николаса заставили меня принять мысль о том, что все что ни случается – к лучшему. А теперь он появился снова, я не могу подпустить его ближе, чем

он уже есть. Признаюсь, мысль об этом парне греет сердце. Я на мгновение закрывала глаза и представляла себя другим человеком, таким с которым комфортно, с которым не нужно ни от чего убегать. Я могла бы просто жить, но каждый мой день начинается со страха, я живу в нем. Мы могли бы ходить в кино, как обычные люди, а потом.. Я не знаю, что бы могло получиться, но эти мысли согревают и в то же время вызывают дикую злость во мне, потому что все, о чем я думаю абсолютная глупость, придуманная маленькой недолюбленной девочкой, которая живет внутри меня.

Глава 14

Врываюсь в дом, молниеносно несусь по лестнице в свою комнату, в надежде никого не застать, и видимо мои мысли именно сейчас решают воплотиться в реальность. Отец останавливает меня на полпути, а я не особо горю желанием с кем-то говорить.

– Ничего не хочешь мне сказать?

Это вряд ли.

– Нет. Я устала.

– Спустись вниз.

– Поговорим завтра.

– Я сказал..

– Что здесь происходит? – Мама появляется из гостиной, на ней тот самый халат, подаренный отцом, меня переполняет злость. Она перекидывает взгляд от меня к отцу и обратно.

– Ты знаешь, где была твоя дочь?

Он говорит так, будто поймал малолетку за курением или еще того хуже. Я все же спускаюсь по лестнице обратно, представ лицом к лицу с папой. Мама озадаченно смотрит на нас.

– И где же я была?

– Чего ты добиваешься, Саманта?

– Это не мое имя! – Срываюсь я.

– Она ходила к Хартам, Шейла.

– Это правда? – Спрашивает мама. На ее лице отражается горесть и такая же злоба, как и у меня.

– Да, правда. И я не сделала ничего плохого.

– Зачем ты туда пошла?

– Я хотела поговорить с мистером Харпером и Сьюзи, мам. Ты же знаешь, как я к ним отношусь.

Мать понимающе кивает.

– Да она лжет!

Отец кричит, размахивая руками, и я понимаю, что такого не было прежде.

– Лгу? – Мой голос почти срывается. – И что тебе сказала твоя подстилка? – Я не должна была так говорить, но сказала, потому что в порывах злости я не могу контролировать эмоции. И я не сразу успеваю понять, как отец бьет ладонью меня по лицу. Мать ахает, я шокирована не меньше, но не собираюсь распускать здесь нюни. Бегу на улицу, этот теперь уже неизвестный мне мужчина хватает меня за руку, в его глазах ярость.

– Отдай ключи от машины и вернись в дом.

Мама скрывается за дверью, и возвращается через пару минут. Я сверлю отца глазами. Клянусь, никогда не смотрела на него с такой ненавистью, надеюсь, он это понял.

– Верни ключи, Луиза. – Мямлит мать.

Хорошо. Вытаскиваю их из сумки и отдаю отцу.

– Можешь взять мою машину, там немного глушитель барахлит и бензина мало. – Она протягивает мне двести долларов и ключи от своего «Кадиллака».

– Ты под домашним арестом, иди в свою комнату. – Командует папа.